И хотя я не хотела думать о грустном, слова сорвались с губ сами собой.
- Вижу, ты сюда часто подружек водишь.
- Юль, - Дима позвал меня, и приблизился в одних только брюках.
- Я старше тебя, у меня есть прошлое. У всех оно есть, даже у тебя этот дохляк. А я знаешь, какой ревнивый?
Я фыркнула.
- Ты? С чего бы тебе меня ревновать?
Он хмуро взглянул на меня и выдал:
- Потому что ты только моя.
- Ты говоришь так, будто я твоя вещь. - Я покачала головой. - Это не так, Дима. Я не твоя. Я с тобой. И это временно. Он делал вид, что не слушал меня, а проверял температуру воды.
- К тому же, и ты никогда моим не станешь. Ты сам говорил, что только себя и любишь.
Рогозин опять молчал. Я насмешливо фыркнула. Если он хотел замять тему - его право. Но тогда меня он точно не получит. Хотя странно все это, мне казалось, что он всегда делал то, что говорил. И наоборот.
- А вот твоя Надя...
- Она не моя, - раздраженно перебил он. Значит, все же слушал!
- Не твоя Надя заверила меня, что скоро вы поженитесь. А еще она мудрая, позволяет тебе гулять со шлюшками вроде меня. Ну и, естественно, нагулявшись, ты всегда возвращаешься к ней. К любви всей твоей жизни. Знаешь, она так проникновенно это все рассказывала, что я даже подумала. Черт! Какого фига я мешаю их счастью?
- Сарказм тебе не идет, - заявил Дима. А затем снял с себя последнее, что на нем осталось, и принялся за мое нижнее белье.
- Нет?
- Вообще нет. Ты милая, застенчивая, отзывчивая и очень нежная, - он послал мне красноречивый взгляд. - А не язвительная стерва.
- Никогда бы не подумала, что ты так плохо знаешь женщин! - воскликнула я. - Моя мама говорит, что женщины как цветочки. Если о нас заботиться, то и мы будем открываться для своего воздыхателя. А если обижать, то мы зачахнем, да еще и яду выпустим.
- Твоя мама мудрая и такая же милая, как и ты.
Дима потянул меня в ванну и уложил на себя, хотя мне было достаточно места рядышком.
- Ты так хорошо ее знаешь? - полюбопытствовала я.
- Не больше, чем твоего отца.
- И ты уже готов поговорить о нем? - с надеждой спросила я.
- Нет!
- Тогда я просто позвоню ему, скажу, что ты меня совратил, и спрошу, годишься ты мне в женихи.
Дима казался полностью расслабленным. Он размеренно дышал и водил мыльными руками по моему животу и грудям. Мало того, что мои слова ничуть его не напрягли, так он еще и потянулся к своим брюкам на полу, и достал из кармана телефон.
- Держи! Он у меня записан по фамилии.
Я в ужасе покосилась на мобильный. От мысли, что подумает обо мне папа, и как сильно ему поплохеет, я съежилась.