- Исчез, - только и процедил Рогозин, даже не удостоив того взгляда.
Парень может и хотел возразить, но передумал и быстро испарился. А я все же встала, приняв руку помощи Дмитрия Сергеевича.
- Простите, - виновато прошептала я. Он выглядел злым. - Я все приберу.
Попыталась наклониться, чтобы собрать осколки, но меня не пустили. Мужчина все еще держал мою руку и ужесточил хватку, не давая сдвинуться с места.
- Стой, - процедил он. - Допрыгалась уже. Газелька.
Он кивнул на мою ладонь, где виднелся неглубокий порез, а затем как -то обреченно вздохнул, наклонился и поднял меня на руки. Я ухватилась за его плечи, только сейчас осознав, что ничего, кроме пижамных штанов, на нем не было.
- Да я и сама могу, - прошептала я, сгорая от неловкости.
- Угу, - промычал он. - А дом мой уцелеет?
За меня ответил желудок. После протяжного урчания я снова икнула.
- А ведь поесть так и не успела, да? - все еще веселясь спросил мужчина.
Я скромно пожала плечами. Рогозин устало потер глаза и покачал головой.
- Иди в комнату. Сейчас приду.
Я быстро спрыгнула с тумбы, совсем позабыв о ранке, и тут же поморщилась от боли.
- Это тебе наказание, - бросил через плечо Рогозин. - За ночное чревоугодие.
- Угу. Икорку прихватите! - не растерялась я и про себя подумала, что раз буду грешить этой ночью, то с шиком. Внизу что-то грохотало, слышались мужские голоса, и вскоре в мою комнату явился дядя Дима с бутылкой вина в одной руке и банкой икры в другой.
- Признаюсь, я еще не решил, что лучше... - задумчиво произнес он, поставив добро на тумбочку. - Накормить тебя или споить?
А после достал зажатую резинкой штанов на его талии столовую ложку и вручил мне.
Ни хлеба, ни сыра, ни тарелки, ни даже бокала. Логично, учитывая, что карманов у Рогозина не было. Как и майки. Есть икру столовой ложкой и запивать вином прямо с горлышка посреди ночи в компании полуобнаженного мужчины... Ну, это не то, что я могла бы назвать обыденным делом.
Я даже не знала, с чего начать, но за мной и тут галантно поухаживали. Открыв консервы, дядя Дима протянул их мне, а сам уселся на кровать и отпил вина.
Я чувствовала себя нелепо, неуютно и вообще странно. Но как любила говорить моя новая университетская подружка, Оля: "В любой непонятной ситуации ешь!".
И я начала есть, стараясь избегать хитрого прищура Рогозина.
- В итоге, - как ни в чем не бывало, продолжил он, - я пришел к выводу, что раз ты в моем холодильнике на алкоголь позарилась, то напиться хотела самостоятельно. А я вообще ни при чем. Тебе же восемнадцать есть?
Не дожидаясь ответа, он протянул мне бутылку. Секунду сомневалась, но соленый деликатес дал о себе знать, и я приняла вино.