Мы видимъ, что ст. 44 устава замѣнила 1337, 1338, 1339, 1341, 1342, 1343, 1354 и 1355 ст. ул. о нак. Весь рядъ этихъ статей заключаетъ въ себѣ опредѣленіе наказаній за неисполненіе разспоряженій полиціи относительно разврата и вообще за публичной развратъ. Изъ нихъ двѣ, а именно 1354 и 1355, говорятъ только о сводничествѣ. Но дѣйствительно ли въ 44 статьѣ включены роды наказаній, опредѣляемыя тѣми статьями, и дѣйствительно ли 44 ст. только видоизмѣненіе, а не совершенное замѣненіе тѣхъ статей. Мнѣ кажется, что вопрось этотъ прямо разрѣшается примѣчаніями въ ст. 44. И такъ, я прошу обратить вниманіе, что статья, напр. 1337, въ которой упоминается объ открытіи публичнаго заведенія, замѣнена нынѣ той же статьею. Между тѣмъ какъ изъ приведенныхъ мною поясненій видно, что ст. 44 составлена вовсе не съ цѣлью наказаны за открытіе публичнаго дома, а единственно съ цѣлью взысканія за несоблюденіе распоряженій правительства, относящихся къ предупрежденію непотребства и пресѣченію вредныхъ отъ него послѣдствій. Понятное дѣло, что указывать на то, будто сводничество имѣетъ какую нибудь связь съ дѣйствіями, предусмотрѣнными 44 ст., несообразно съ духомъ и значеніемъ этой статьи. Я понимаю еще и допускаю примѣненіе 44 ст. къ такого рода сводничеству, если женщина занимается приводомъ къ себѣ въ домъ лицъ женскаго нола и такимъ образамъ распростаняетъ непотребство, безъ соблюденія установленныхъ закономъ правилъ для открытія подобныхъ заведеній. Это дѣло другое.
Затѣмъ перехожу къ другому, совершенно отдѣльному роду проступка, примѣненному къ Константиновой въ рѣшеніи мироваго судьи, а именно объ оскорбленіи ею дѣйствіемъ Дуговидныхъ. Какимъ это образомъ Константинова ухитрилась оскорбить дѣйствіемъ Пуговкиныхъ и на какихъ основаніяхъ судья сдѣлалъ свои выводы, этого изъ протокола не видно, — потому что нельзя же предположить, что пріѣздъ Константиноврй въ Пуговкинымъ можетъ быть названъ дѣйствіемъ. Тогда придется исключить изъ Устава вовсе статьи объ оскорбленіи словомъ или на письмѣ — все будетъ оскорбленіе дѣйствіемъ. Если я выйду на улицу и обругаю кого нибудь — тоже будетъ оскорбленіе дѣйствіемъ, потому что для этого требовался выходъ мой изъ квартиры.
Впрочемъ, распространяться объ этомъ дѣло излишнее. Единственный въ этомъ дѣлѣ проступокъ, который могъ быть вмѣненъ Константиновой въ вину, даже, повторяю, при совершенномъ признаніи справедливости извѣта Пуговкиныхъ, есть оскорбленіе словомъ. Посмотримъ же, во 1‑хъ, были ли нанесено дѣйствительно оскорбленіе словомъ Пуговкинымъ, во 2‑хъ, если было, то сдѣлано ли оно съ заранѣе обдуманнымъ намѣреніемъ.