Далѣе въ слѣдующемъ показаніи слѣдователю Горловъ объяснилъ, что онъ изъ вокзала вышелъ вмѣстѣ съ кладовщикомъ Михаиломъ Ивановымъ, его женой, прикащикомъ купцовъ Котовыхъ, Герасимомъ Петровымъ, и Николаемъ Шараповымъ; эти свидѣтели пошли своею дорогой, а онъ зашелъ къ гостиницу, отпросился у прикащика Андрея Фомина въ баню, откуда возвратился часу въ девятомъ и легъ спать; въ это время его видѣли половые: Степанъ, Іонъ и Петръ, повара и коломенскій купецъ Гусевъ, а также и товарищъ его — корридорный — Маркъ Даниловъ.
Но ни одинъ изъ выставленныхъ Горловымъ свидѣтелей — словъ его не подтвердили; изъ служившихъ съ нимъ въ гостиницѣ, Маркъ Даниловъ, прямо и положительно сказалъ, что увидалъ Горлова спящимъ въ одномъ изъ нумеровъ послѣ прихода вечерняго московскаго поѣзда (12½ часовъ ночи), когда уже сталъ тушить въ гостиницѣ огни, а другіе увидѣли его только утромъ; въ банѣ его также не замѣтили. Далѣе, они показали, что Горловъ отпросился въ баню не послѣ отхода трехъ — часоваго поѣзда изъ Рязани, а прежде, въ то время когда пошелъ провожать жену на вокзалъ.
Наконецъ Горловъ былъ заключенъ въ рязанскій тюремный замокъ и тамъ рѣшился на новый шагъ, чтобы выпутаться изъ бѣды: онъ подкупалъ содержавшагося вмѣстѣ съ нимъ въ тюрьмѣ рядоваго Тарабухина принять его дѣло на себя. Тарабухинъ согласился за 10 руб., и выслушавъ отъ Горлова полное признаніе, разсказалъ небылицу, будто бы онъ, а не Горловъ шелъ 21 апрѣля отъ Горковской станціи до окскаго перевоза съ покойною Прасковьей Михайловой. На берегу Оки будто они пили водку и начали «шутить въ любовную игру» до самой ночи, а ночью, при хмѣльномъ состояніи, Прасковья упала съ крутаго берега въ Оку и утонула.
Затѣмъ, руководимый неизвѣстнымъ соображеніемъ, Тарабухинъ, переведенный уже въ зарайскій тюремный замокъ, отказался отъ своего заявленія, высказаннаго въ рязанскомъ зàмкѣ, и представилъ росписку Горлова, писанную карандашомъ, въ которой значится, что послѣдній состоитъ должнымъ первому 10 руб. серебромъ «за снятіе дѣла его».
Такимъ образомъ, противъ Горлова въ настоящемъ дѣлѣ сами собой являются слѣдующія улики: 1) дурная жизнь его съ женой, 2) бытность его на мѣстѣ совершенія преступленія, 3) непредставленіе подсудимымъ никакихъ, сколько — нибудь достаточныхъ, доказательствъ въ опроверженіе предыдущей улики, 4) актъ судебнаго слѣдователя, которымъ доказано сходство слѣдовъ на берегу Оки съ сапогомъ Горлова, 5) сконфуженность Горлова при свиданіи съ тестемъ, 6) ложность и разнорѣчіе отвѣтовъ его, усматриваемыя какъ изъ сравненія ихъ между собою, такъ и съ обстоятельствами дѣла и показаніями свидѣтелей, и наконецъ 7) подкупъ имъ рядоваго Тарабухина.