А Лиза неотрывно наблюдала за молчавшим мужчиной, прибывшим из ниоткуда и державшимся особняком ото всех, и поражалась его хладнокровию и равнодушию. Как может он быть таким отстраненным? Только кивнул паре выжлятников, что тут же бросились на помощь мужчине в синем казакине, который пытался поднять раненую женщину со снега. Сам же спрыгнул с седла, но направился не к Лизе, как та ожидала, а к лошадям.
И словно по команде, тут же спешились остальные участники охоты и подбежали к молоденькой барышне. Она приняла руку одного из них и наконец-то встала на ноги, но только вскользь поблагодарила своих помощников, не в силах отвести взгляда от фигуры в темном казакине, присевшей возле раненых животных.
— Ш-ш-ш! — мужчина ласково погладил по морде одну из лошадей, пытаясь успокоить. И странное дело — та действительно затихла под его широкой ладонью.
Лизу о чем-то расспрашивали ее спасители, но она, извинившись, поспешила обойти сани, чтобы поглядеть на свою спутницу, которая с трудом стояла на ногах, опираясь на плечи выжлятников. При этом девушка невольно возвращалась взглядом к охотнику в черном казакине, который, что-то тихо приговаривая, продолжал гладить лошадь.
«Un homme étrange>[11], — подумала Лиза, — равнодушный к людскому несчастью, но не скрывающий своего сожаления по поводу увечий лошадей». Однако долго размышлять о том не стала — бросилась к женщине, которая кривилась от боли, пытаясь стоять ровно.
— Мадам, как вы? — будь такая возможность, Лиза непременно схватила бы ее руку в уже изрядно запачканной перчатке и прижала к сердцу, выражая безмолвную поддержку. Но женщина не могла лишиться опоры в виде выжлятников, потому только ободряюще улыбнулась Лизе.
— Не тревожьтесь, ma fillette>[12], — она, как могла, пыталась успокоить девушку, видя страх и тревогу в ее голубых глазах. — Я жива, вы живы — возблагодарим же Господа за то!
Женщина с тоской осмотрела перевернутые сани и сундуки. Один из сундуков от удара раскрылся, и нехитрый скарб под чужими взглядами валялся на снегу. «Хорошо, что только платья и книги, — подумала она со странным удовлетворением, — Лизхен не смогла бы вынести такого позора…»
— Проводите меня к вашему барину, любезные! — Тон, которым она обратилась к выжлятникам, стал более строгим, требуя беспрекословного подчинения. А потом повернулась к мужчине в синем казакине, без особого стеснения разглядывающему Лизу: — Vous, monsieur…
— Василий Андреевич Дмитриевский, мадам, — тут же учтиво поклонился тот. — A votre service>[13]…
Он был очарователен, этот шалопай, принадлежность к коим женщина без особого труда прочитала по его самоуверенной улыбке. Он был привлекателен, к тому же, без всякого сомнения, знал о своей привлекательности и отменно пользовался этим. Но ей сейчас был нужен иной мужчина, тот, что по-прежнему не почтил их своим вниманием, пренебрегая всеми мыслимыми правилами приличия. И приходилось оставить kleine Lischen