В этот миг на дорогу неожиданно вылетел всадник на кауром жеребце. Он недолго покружился на свободном участке дороги, осматриваясь, а потом быстро спешился и в несколько широких шагов приблизился к Лизе, по-прежнему сидевшей на снегу.
— O, mademoiselle! — он склонился над ней, тревожно вглядываясь в ее бледное, под стать шали вокруг капора, лицо. — Какое несчастье! Вы можете встать?
— Je vous prie, — Лиза показала рукой в сторону саней. — Ma mere est là…>[8]
Кивнув, мужчина поднялся на ноги, обогнул сани и снова присел на корточки, скрываясь от взгляда Лизы. Сама же она в который раз уперлась уже изрядно озябшими ладонями в снег, чтобы подняться, но отвлеклась на кавалькаду, медленно подъезжавшую к дороге со стороны поля.
Доезжачие и ловчие, с трудом удерживающие в стороне собак на длинных поводах, несколько саней с пассажирами, кутающимися в меховые полости от морозца. И всадники. Несколько десятков всадников и лишь пара всадниц на маленьких лошадях, что остановились чуть поодаль от дороги, с любопытством оглядывая место происшествия.
— Si c'est pas un malheur! Qui est-ce? Кто-то из уезда? Vivant ou?..>[9] Боже мой! И надо ж было ныне! — доносились до уха Лизы шепотки участников охоты. Она даже покраснела от досады, что стала объектом столь пристального внимания. Какой позор сидеть вот так на снегу в полном беспорядке на глазах у всех!
Лиза не сомневалась, что ее персона теперь надолго станет темой для разговоров в местных гостиных и салонах. Недаром же так цепко в нее впивались несколько десятков глаз, подмечая каждую деталь. Глаза вдруг защипало, и только чудом она сдержала слезы. И снова почувствовала то, что ранее редким гостем было в ее душе, — ослепляющую, жгучую ярость ненависти…
— Vasil, qu'arrive-t-il?>[10] — через волны тихих шепотков до Лизы донесся властный голос, и она резко повернула голову в сторону его обладателя, которого не заметила прежде.
Недаром крепостные стянули быстрым движением шапки с голов, а шепот сторонних наблюдателей стал еще тише. К месту происшествия на вороном коне подъехал мужчина в черном казакине и шапке из черной лисы. Натянув поводья, он ласково потрепал своего жеребца по шее, успокаивая после скачки. В этот миг у Лизы мелькнула мысль, что вряд ли его интересует то, что происходит на дороге, более его разгоряченного коня. Мужчина даже не осмотрел толком картину, развернувшуюся у него перед глазами, даже не повернул головы в ее сторону.
— Случилась неприятность, как видишь, но, слава богу, все живы, — откликнулся из-за саней тот, к кому обращался этот темный всадник. — Быть может, все же распорядишься, чтобы помощь оказали?