— Когда я вчера лечил ваши царапины, мне показалось, что вам немного понравилось, — наконец сказал он тихо.
— Мне понравилось, — сразу признала она.
— Сегодня вы не царапали ладоней?
— Нет, увы, — она посмотрела на свои руки, и протянула их ему, тоже предлагая взглянуть, — а нужно было?
И опять пришло странное ощущение, что Валантен просто забыл снять маскарадный костюм, тяжелый и неудобный, и вовсе ему ненужный. Но вот забыл, и все.
Когда он вчера целовал ей руки, это принесло новые и приятные ощущения.
Он взял ее за запястья.
— Закройте глаза.
Она закрыла глаза.
Его губы мягко ласкали ее ладони, сначала одну, потом другую, язык прикасался легко, почти неуловимо, скользил, словно что-то рисуя. И опять легкая дрожь пробежала от кистей и растаяла где-то в плечах…
Он не спешил, она послушно не открывала глаз, отдавшись невольно тем ощущениям, которые дарили его губы. И даже не сразу поняла, когда он отстранился, совсем ненадолго, и масляный светильник на столе погас, остался лишь тусклый свет луны из окна — она все же открыла глаза, успела увидеть лунный свет, и массивный силуэт Валантена в этом свете…
…и он ладонью прикрыл ей глаза.
— Пожалуйста, Тьяна, я прошу, — его голос был тихий и еще более хриплый, чем недавно.
— Хорошо, — согласилась она.
Теперь он привлек ее к себе, обнимая, но не сжимал, как будто она была из фарфора и он боялся ее повредить. Перебирал пальцами ее волосы, его губы легонько прошлись по ее уху, ненадолго задержавшись на мочке, поднялись к виску, потом по щеке, не торопясь скользнули до шеи, и халат, как сам собой, сполз с плеч и упал на пол.
— Только то, что ты хочешь, — шепнул он ей на ухо, — только то, что тебе понравится, обещаю.
Но в том-то и дело, что пока ей все нравилось. И это было странно и немного стыдно. Она — с чужим мужчиной, к тому же с таким необычным мужчиной. Следовало бы стесняться, и бояться, и вести себя скромно. Но не хотелось, да и зачем? Кто тут станет оценивать ее подобающее поведение? Точно не Валантен.
Он подхватил ее на руки, отнес на кровать, уложил, сам не лег, но навис над ней, так, что она всей кожей ощущала, как он близко. Ощущала, хотя он пока к ней не прикасался.
Откладывать неизбежное было действительно ни к чему.
— Не понравится — скажи, — шепнул он, быстро проведя губами от ее шеи до груди.
Из-за шерсти его на лице было щекотно.
Но и приятно тоже. То, что он делал, было приятно. И захотелось запустить пальцы в его шерсть, перебирать ее… она и запустила. Перебирала, даже наматывала на пальцы — там, где хватало длинны.