А Тьяна… это странно, но весь день она совсем не думала о том, что предстоит им с Валантеном этой ночью. Уже вот-вот. Вспоминала лишь его шутливое предложение прикасаться к нему, пока не надоест.
И только. Действительно, странно. Словно ее разум сам, помимо воли, защищался от возможных треволнений и проблем. Но она, так или иначе, не волновалась. Не боялась Валантена. Все, что получилось увидеть и понять в нем, говорило, что бояться вроде бы нечего.
А вот, к примеру, целоваться с Валантеном? Ей по-прежнему этого не хотелось. Действительно, не хотелось совершенно. И лишь представив, что он может на этом настаивать, она ощутила панику.
— О чем вы думаете, моя леди?
Она вздрогнула, вскочила. Лорд Айд стоял у двери в углу, ведущей, как она поначалу решила, в гардеробную.
Разумеется, между покоями супругов почти всегда есть внутренние двери, чтобы не было нужды ходить коридором.
— Милорд.
Его костюм был похож на тот в каком он был на берегу в их первую встречу, только сшит из синего шелка.
— Так о чем? Я видел ваше лицо в зеркале. Оно стало беспокойным. Что вас встревожило?
— Мне можно не отвечать?
— Можно, — он подошел ближе, — но ответьте, я прошу. Это связано с нами? Я хочу знать.
Его глуховатый голос звучал спокойно и мягко, и она вдруг тоже успокоилась, даже улыбнулась.
— А не сердиться на меня вы обещаете?
— Обещаю. Даже клянусь. Только скажите правду.
— Хорошо. Мы с вами еще так мало знакомы, милорд. Не смейтесь, но я подумала, что мне пока еще было бы трудно целовать вас.
И ее тревога тут же улеглась, потому что он смеялся — клыки не показывал, но смех так и брызнул из глаз.
— Миледи, ваше «пока еще» на самом деле очень обнадеживает.
— Милорд?
— Не беспокойтесь. Если вы чего-то не хотите, этого не будет. Я могу вообще уйти сегодня и дать вам возможность выспаться.
— Нет, не уходите, — вскинулась она.
Остаться одной ей сейчас тоже не хотелось. А вот просто поговорить с ним немного?..
— Хорошо, — сразу согласился он, — и если вы по-прежнему хотите меня погладить, то я не против. Я даже за.
Скорее всего, его не тянуло лишь поговорить с ней.
Он быстро подошел, ступая легко, неслышно — вот только что был далеко, и уже рядом. Его ловкость, легкость движений действительно удивляла.
Он него пахло, пожалуй, морем — солоно и терпко, свежим ветром и разогретыми солнцем камнями.
Словно он недавно плавал в море. Возможно, так оно и было. И она погладила его опять по руке, взъерошив шерсть. Он молчал, взглядом следил за движением ее пальцев.
Те веселье и легкость, что появились между ними сразу после венчания, когда они даже стали звать друг друга по именам — пропали теперь, и легко им не было.