— Нет, — сказала я мягко.
Я ненавидела себя за то, что была покорной, как сука, склоняющаяся перед своим альфой, почти так же сильно, как его, за то, что заставлял меня это делать.
— Но ты отказываешь в том, что принадлежит мне?
Я свирепо посмотрела на него. Будь проклято это состояние подчинения. Будь проклят отец за то, что продал меня, словно скотину, и будь проклят Лука за то, что принял предложение.
— Для начала, я не могу отказать в том, на что у тебя и так нет права. Мое тело тебе не принадлежит. Оно мое.
«Он меня убьет», — мысль пронеслась в мозгу за секунду до того, как Лука очутился передо мной. Метр девяносто пять был пугающе высоким ростом. Периферийным зрением я увидела, как движется его рука, моргнула и зажмурилась в ожидании удара. Ничего не произошло. Единственными звуками были лишь тяжелое дыхание Луки и мой пульс, грохочущий в ушах. Я решилась поднять на него взгляд. Он пристально смотрел на меня, глаза были цвета летнего грозового неба.
— Я могу взять то, что хочу, — сказал он, но в голосе больше не было ярости.
Не было смысла это отрицать. Он был намного сильнее меня. И даже если бы я закричала, никто не пришел бы мне на помощь. Возможно, многие мужчины из наших семей даже держали бы меня, чтобы облегчить ему задачу. Не сказать, что у Луки могли бы возникнуть с этим проблемы.
— Можешь, — признала я. — И я возненавидела бы тебя за это до конца своих дней.
Он усмехнулся.
— Думаешь, меня это волнует? Это брак не по любви. И ты уже меня ненавидишь. Я вижу это в твоих глазах.
Он был прав по обоим пунктам. Это было не по любви, и я уже его ненавидела, но эти слова, слетевшие с его уст, сокрушили последнюю частицу глупой надежды. Я ничего не сказала.
Он указал на накрахмаленные до скрипа простыни на кровати.
— Ты слышала, что сказал мой отец о нашей традиции?
Кровь застыла в жилах. Слышала, но выкинула это из головы до нынешнего момента. Мои усилия были напрасны. Я подошла к кровати и уставилась на простыни, буравя взглядом то место, где должно быть доказательство моей невинности. Завтра утром женщины из семьи Луки постучатся в дверь, заберут простыни и представят их нашим отцам, чтобы те могли осмотреть свидетельство состоявшейся свадьбы. Это была идиотская традиция, но я не могла от нее уклониться. Боевой дух меня покинул.
Было слышно, как Лука подошел сзади. Он сжал мои плечи, и глаза закрылись - я не издала ни звука, но битва со слезами была проиграна. Первые капли уже прилипли к ресницам, затем упали на кожу, прожигая дорожки от щек к подбородку. Он скользнул пальцами по моим ключицам и вниз, к краю платья. Губы задрожали, и я почувствовала, как с подбородка капает слеза. Руки Луки на моем теле напряглись.