На мгновение мы оба замерли. Он повернул меня к себе и приподнял подбородок. Его холодные серые глаза изучали лицо. Мои щеки были мокрыми от безмолвных слез, но я не заговорила, лишь вернула ему взгляд. Он опустил руки, резко повернулся и, выругавшись на итальянском, вогнал кулак в стену. Я ахнула и отскочила назад. Сжав губы, посмотрела на спину Луки. Он стоял лицом к стене, плечи тяжело поднимались. Я быстро вытерла слезы со щек.
Ты этого добилась. Ты действительно его разозлила.
Мои глаза устремились к двери. Возможно, я смогу добраться до нее раньше Луки. Может, он меня не догонит, и мне даже удастся попасть на улицу, но я не смогу покинуть территорию. Он развернулся и снял пиджак, обнажив черный нож и кобуру пистолета. Уже красные от удара о стену пальцы сомкнулись на рукояти, и Лука достал нож. Лезвие было изогнуто, как коготь: короткое, острое и смертоносное. Оно было таким же черным, как и рукоять, его не просто заметить в темноте. Керамбит для ближнего боя. Кто знал, что одержимость Фабио ножами когда-нибудь мне пригодится? Теперь, по крайней мере, я могла узнать нож, которым меня порежут. Я проглотила истерический смешок, который хотел вырваться из горла.
Лука пристально смотрел на лезвие. Пытался ли он решить, какую часть отрезать от моего тела первой?
Умоляй его. Но я знала, что меня бы это не спасло. Люди, вероятно, постоянно умоляли его, и из того, что я слышала, это их не спасало. Лука не проявлял милосердия. Он станет следующим доном нью-йоркской Семьи и будет править с холодной жестокостью.
Лука подошел ко мне, и я вздрогнула. Темная улыбка тронула его губы. Он вжал острый кончик лезвия в мягкую кожу ниже сгиба своей руки, выжимая кровь. Мои губы разомкнулись от удивления. Положив нож на маленький столик между двумя креслами, он взял стакан и, держа порез над ним, без единого намека на эмоции наблюдал, как кровь капает вниз, после чего исчез в ванной.
Я услышала шум воды, затем он вернулся. В стакане смесь воды и крови была светлого красного цвета. Лука подошел к кровати, окунул пальцы в жидкость и размазал ее по центру простыни. Мои щеки покраснели от понимания происходящего. Я медленно направилась к нему и остановилась, все еще находясь вне зоны досягаемости, хотя не сказала бы, что от этого было много толку.
— Что ты делаешь? — прошептала я, пялясь на запачканные простыни.
— Они хотят крови. Они ее получат.
— Почему вода?
— Кровь не всегда выглядит одинаково.
Кому это знать лучше, как не ему.
— Крови достаточно?
— Ты ожидала кровавую баню? — Он наградил меня язвительной улыбкой. — Это секс, а не поножовщина.