Я смыла макияж, почистила зубы, распустила волосы, и, не имея возможности отсрочить неизбежное, схватилась за ручку. Слишком ли плохо будет, если я заночую в ванной?
Глубоко вздохнув, я открыла дверь и вернулась в спальню. Лука все еще сидел в кресле. Бутылка виски была наполовину пуста. От пьяных мужчин не стоило ждать ничего хорошего. Он взглянул на меня и невесело засмеялся.
— И эту одежду ты выбрала, не желая, чтобы я тебя трахнул?
Я покраснела от его грубых слов. В нем говорило виски, но сказать прекратить пить было невозможно. Я придерживалась установленных правил.
— Не я ее выбрала.
Скрестив руки, я разрывалась от желания скользнуть под одеяло и замереть. Но идея лечь в постель тоже казалась не слишком хорошей. Не хотелось делать себя еще более уязвимой, чем уже была. Но и стоять полуголой перед Лукой не лучший вариант.
— Моя мачеха? — спросил он.
Я просто кивнула. Он опустил стакан и поднялся. Конечно же, я вздрогнула. Выражение его лица омрачилось. Ничего не сказав, Лука прошел мимо меня в ванную; когда его рука коснулась моей, и я охнула, он промолчал. В тот момент, когда дверь закрылась, я, резко выдохнув, подошла к кровати, нашла взглядом светло-красное пятно и села на край матраса. Из ванной доносился шум воды, но, в конце концов, Лука вернется.
Я легла на край, повернулась набок и натянула одеяло до подбородка, затем закрыла глаза, заставляя себя заснуть. Мне хотелось, чтобы этот день закончился, даже если это было началом многих адских дней и ночей.
Шум воды прекратился, и несколько минут спустя Лука вышел из ванной. Я пыталась дышать размеренно, будто уже спала, и даже осмелилась глянуть на него сквозь полуприкрытые веки, и то лишь потому, что мое лицо было укрыто одеялом и походило на камень. Лука был в черных трусах. И если в одежде он выглядел впечатляюще, то полураздетый выходил совершенно на новый уровень. Он был сложен из мышц, а его кожа была покрыта шрамами. Некоторые из них были тонкими и длинными, похожие на следы от ножа, а некоторые - круглые и рваные - словно пуля разорвала его плоть. Над сердцем была надпись. Было невозможно прочитать ее издалека, но интуиция подсказывала, что это их девиз. «Рожден в крови. Поклялся на крови. Я вхожу живым и уйду мертвым».
Он погасил свет, погружая нас в темноту. Внезапно я почувствовала, будто нахожусь в лесу, зная, что кто-то меня преследует. Кровать просела под весом Луки, и, сжав губы, я схватилась за край, позволяя себе лишь неглубокие вдохи.
Когда он лег, матрас сместился. В ожидании, что Лука потянется и возьмет то, что принадлежало