И тут появляются двое.
Они выходят к обочине дороги откуда-то из зарослей и останавливаются, глядя на нас. Взгляды их белесых глаз неподвижны, как луны. Длинные, почти до колен, руки висят вдоль тела. Из приоткрытых ртов вырывается сиплое дыхание. Ноздри плоских носов подрагивают, втягивая наш запах. Грязные рубахи висят на их телах клочьями. Немытые и нечёсаные патлы на вытянутых головах — как грязная пакля, как вороньи гнёзда на вётлах. Это варпы — не узнать их невозможно.
Отец, проследив направление моего взгляда, а может быть, просто что-то почуяв поворачивается и тут же чуть приседает, беря на изготовку топор, покрепче упираясь ногами в землю. Лесоруб, он словно готовится взяться за очередную лиственницу или сосну. Но варп — не лиственница и не сосна. Он только с виду медлителен, неказист и сух, как дерево, пару лет назад разбитое молнией. На самом же деле он быстр, силён и никогда не останавливается на полдороге.
Варпы стоят и безучастно смотрят. Они не делают ни одного движения. Только едва заметно переминаются на своих длинных худых ногах с огромными плоскими ступнями.
— Беги, сынок, — едва слышно говорит отец. — Беги, сынок, а я попробую от них отбиться.
— Ничего не выйдет, отец, — говорю я. — Это варпы. Ты не отобьёшься от них.
— Беги, — чуть не плачет он. — Спасайся.
— Я не трогал мать, — говорю я. — Я удавил её, она просила. Но больше — ничего.
— Беги, сынок, беги.
Варпы поворачивают головы, как любопытные собаки, когда с ними разговариваешь. Их взгляды медленно переползают с моего лица на лицо отца и обратно, следя за разговором. Они ничего не понимают. Взгляды их ничего не выражают. Они немного удивлены. Я бы тоже удивился, если бы заговорил кусок мяса, который я собрался съесть.
— Беги! — кричит отец.
Я поворачиваюсь и бегу. По дороге хватаю за руку девчонку, которая замерла и смотрит на варпов разинув рот. Хватаю её за руку и тащу за собой.
Она бежит медленно. Мне кажется, она вообще не бежит, а едва ползёт. Так нам не уйти.
— Быстрей! — кричу я.
Но быстрей она не может, хотя и тлип-топает вовсю. Только бы отец продержался подольше.
Я оглядываюсь и вижу, как отец наносит удар топором. Угол лезвия входит в грудь подбежавшего варпа. Глубоко входит, рассекая грудину так, что кажется, сейчас это тощее, бледное и сухое тело развалится на две половины. Но варп словно не замечает раны — его длинные руки с длинными пальцами смыкаются на горле отца. Второй варп стоит посреди дороги, не обращая внимания на схватку, и смотрит нам вслед. Его белесый взгляд встречается с моим. Тогда варп широко открывает рот — будто разверзлась вдруг на его лице чёрная яма — и воет. Этот полувой-полувизг мгновенно настигает нас, обгоняет и уносится далеко вперёд. И там, впереди — я слышу — ему отвечает другой вой. Ещё один. Третий. И ещё, кажется, я слышу треск валежника и топот множества ног. Варпы услыхали зов и выходят на охоту.