Джей ухмыляется, разглядывая кружево.
— Да.
— Хорошо.
— Ты этого добивалась?
— Возможно.
Его улыбка вызывает у меня дрожь.
— Не то чтобы мне хотелось возвращаться на вечеринку, но я должен вынести Джесси ее именинный торт. Хочешь помочь?
— Конечно, — отвечаю я, разглаживая платье.
Позже, после того как мы презентовали Джесси ее торт и гости вечеринки начали расходиться, я нахожу Мишель на диване с Джесси. Та обольстительно нашептывает в ее ухо. Мне бы очень хотелось знать, что она сейчас говорит. Как только они видят, что я подхожу, Джесси откровенно спрашивает:
— Что, черт подери, происходит между тобой и Джеем?
Я чуть выпрямляюсь и заправляю непослушную прядь за ухо.
— Ничего.
Мишель хихикает и грозит мне пальцем:
— На тебе совсем нет косметики, и у тебя другая прическа. Думаю, случилось намного больше, чем «ничего», Матильда.
— Ладно, мамочка.
— Ого, она краснеет, — говорит Джесси. — Такой румянец подразумевает только одно.
— Старый добрый перепих, — говорит Мишель.
— Джей обслужил твои трубы, — добавляет Джесси.
— О, Боже. Вы можете прекратить? Мне не нравятся обе эти фразы. И я не верю, что во мне что-то напоминает трубопровод, большое спасибо.
— Но вы ведь… ты понимаешь, — говорит Джесси, образуя круг большим и указательным пальцем, а затем просовывая другой палец через отверстие.
— Ладно, Дэнни Зуко. Спасибо за такое очаровательное наглядное объяснение, — говорю я невозмутимо.
И они с Мишель взрываются хохотом.
— О каком наглядном объяснении здесь речь? — раздается позади хриплый голос Джея, и он притягивает меня к себе на колени. Ну вот, теперь совершенно очевидно, что кое-какой трубопровод определенно обслужили. Иначе я бы не сидела у него на коленях.
Что? Образ водопроводной системы теперь застрял у меня в голове.
— Старый добрый пальчик в дырку, — объясняет Джесси, как только прекращает смеяться. Вот честно, мне эти слова не кажутся настолько забавными. Возможно, дело в интонации.
— Теперь тебя не оскорбляет мысль о том, чтобы сосать член? — спрашивает Джей, подразнивая ее. Я рада, что теперь подтрунивают не надо мной.
— Ну не-е-е-е-т, — восклицает Джесси. — Очевидно же, что дырка - это вагина, а не рот.
— Нам что, больше не о чем говорить? Словно тринадцатилетние дети, — вставляю я, разговаривая по большей части с собой.
Рука Джея поглаживает мое бедро, притягивая меня ближе к своему телу. Он целует меня в висок, затем спрашивает:
— Хочешь, уедем отсюда?
— И куда поедем?
— Домой.
— Папа дома.
— Мы будем вести себя тихо.
Я удивленно смотрю на него. Джей посмеивается.
— Ну ладно, у меня ведь есть охренительная тачка.