Столовая гудит разговорами и резкими шутками между сокамерниками, каждый сидит отдельно — соответственно расовой принадлежности. Белые, черные, мексиканцы, итальянцы. Нет никакой разницы, являешься ли ты частью банды неонацистов, ганстеров, или ты продавец героина, мафиози за пределами тюрьмы, внутри стен таковой, твое наследие — это твоя вера. Система в основном базируется на ненависти. Черные ненавидят белых, итальянцы ненавидят мексиканцев и черных, мексиканцы ненавидят белых, белые ненавидят всех, так же самих белых, если вы разозлите их.
Брошенный на произвол судьбы в этом море ненависти, я сижу за столом с Марко, возможно, самым черным парнем из всех, кого я только знал, и Лероем, который оказывается мексиканцем. Рядом с Лероем стоит пустой стул, ожидающий появления нашего четвертого члена группы: Кейда. Кейд такой же белый, как и я, но никто из нас двоих не был достаточно «белым», чтобы присоединиться к Клу. Клу, возможно, самая огромная группа в тюрьме после черных, и им обычно не нравится, когда люди со светлой кожей смешивают свою расу с кем-то. (прим. пер.: Клу (она же Ку-клукс-клан) — ультраправая организация в США, отстаивавшая такие идеи, как превосходство белых, белый национализм. В тюрьме является группировкой, пропагандирующей те же идеи.)
Они называют нас четверых ООН — это название даже охранникам кажется смешным. Мы изгои. Едим вместе, срем вместе, моемся вместе, бегаем во дворе вместе. Единственное время, когда не прикрываем друг друга — в камерах, в то время мы наедине с тем парнем, с которым мотаем срок. В основном, никакое дерьмо не происходит, когда вы находитесь один на один.
— Где твой пацан? — спрашивает Лерой, отделяя кусочек еды боковой стороной своей пластиковой вилки. Вы становитесь профессионалами в этом, когда вам дают тупой пластиковый нож, чтобы отрезать кусок еды Колоса.
Марко жует с открытым ртом, вилка свободно свисает в его руке.
— Хер его знает, Хэдли видел его час назад с медсестрой.
— Его побили за то, что огрызался с охранником на обратном пути из карцера. Они, вероятно, вновь закинули его задницу туда, как, мне кажется, но им нужна эта камера для Бордо. Ненормальный ублюдок вновь себя порезал.
Обычно вы волнуетесь о том, как бы вас не порезал кто-то в тюрьме. Но только не Бордо.
— Это уже в третий раз, когда он делает это.
— Я знаю, чувак, — Лерой смеется. — Чувак думает, что его переведут отсюда, если администрация подумает, что его преследуют. Кто-то точно должен тогда сказать этому парню, чтобы он перестал резать себя перед камерами.