— Тео, открой дверь, — отдает приказ Хулио другому охраннику, который был с Андреасом, когда я приехал в бордель. Но Тео не похож на Андреаса. Он беспрекословно исполняет то, что ему говорят, не озвучивая своего мнения даже по мелочам. И он, кажется, не презирает меня настолько сильно, как Андреас. Тео просто исполняет работу и держит рот на замке. Можно подумать, что он менее опасный для такого, как я, но это суждение ошибочно. Андреас выложил мне свои козыри. Я знаю, что происходит в его голове каждый долбаный раз, когда смотрю на этого парня. Но я не имею понятия, что происходит в голове Тео. И это делает его непредсказуемым. Угрозой.
Все дела Тео заканчиваются на том, когда он открывает дверь, и я подготавливаю себя к тому, что меня может ожидать с другой стороны. Мне придется убить толпу парней менее чем за секунду? Или мне придется нацепить свое рабочее выражение лица? Тучное тело Хулио на мгновение закрывает мне обзор, но потом я вижу...
Майкл.
Сидит в кресле и смотрит телевизор, руки, сцепленные наручниками, лежат перед ним. В комнате нет больше никакой другой мебели, кроме стула и телевизора, что стоит на разбитой деревянной поставке. Он не поднимает на нас взгляд, когда мы проходим в комнату. Просто сидит напряженно на стуле, пристально смотря на экран. На фото Майкла, что были у Хулио, где его сфотографировали, как только схватили, видно, что ему нанесли пару тройку ударов — у него ужасный синяк под глазом и рассеченная губа — и я сделал вывод, что они продолжат свой допрос, но, странно, почему-то все выглядит иначе. Он в полном порядке. Конечно, не совсем в полном порядке, но они больше не избивали его. Подбитый глаз светится ярко-фиолетовым, контрастируя с кожей цвета кофе, но внешние края начали желтеть, и его губа за это время покрылась коркой. Хулио неуклюже вваливается в комнату, останавливаясь на мгновение, чтобы посмотреть, что идет по телевизору.
— Что? «Топ-модель по-американски»? Ты что педик, ese? — интересуется Хулио вопросительным тоном, настроенным на разговор, так словно он был крайне заинтересован в ориентации Майкла.
Майкл, мой парень, моя правая рука, усмехается уголком рта и приподнимает бровь.
— Ага. Именно поэтому я наблюдал за шлюшками, которых ты держишь здесь. Потому что я педик.
Хулио фыркает и медленно кивает головой. Майкл, наконец, отводит свой безразличный взгляд от экрана телевизора и по очереди переводит его на меня, Хулио и молчаливого Тео, что стоит позади нас. Его выражение лица не меняется даже тогда, когда он видит меня. Я внутренне ликую, как настоящий долба*б. Серьезно. Большинство людей бы дернулись или проявили бы еще какую-то реакцию — продемонстрировали свидетельство признания, — но только не Майкл. Он знает, что нужно делать.