Следующим утром я испытал нечто приближенное к множественному оргазму, когда вошел в тронный зал и увидел двух королев, сидящих рядом, а возле них багровую от ярости Блядскую рожу. Светлейший герцог, словно хером подавился и яйца спрятал за щеки. Он так и буравил сестер ненавистным взглядом, пока они весело щебетали, под удивленными взглядами других вельмож.
- Раз все здесь собрались, начнем, - сказала Её милость, одаряя светлейшего герцога добрым взглядом мясника, смотрящего на кроткого ягненка перед тем, как пустить ему кровь. Тот одарил её не менее красноречивым взглядом, напомнив мне о мужеложцах, что традиционный брак всем сердцем ненавидят. Но королева уже повернулась к сестре и взяла её за руку. – Войны не будет, добрые милорды. То был каприз судьбы и женских логик.
- Но Ваша милость. Как же злобные посланья? – спросил герцог де Кант-Куи, раззявив свой гнилой рот. Его голос по-прежнему был сахарным и сладким. Но яд, что в нем бродил, становился лишь сильнее.
- Порой случаются они, включая и великих. Однако под тонной оскорблений нашли мы кое-что другое.
- И что же, Ваша милость? Предательство? – посерела блядская рожа Блядской рожи.
- О, нет, мой добрый друг, - улыбнулась Её милость. – Любовь. Любовь была там, но не яд. Обиды детские, что сердце нам кололи. Но ныне все иначе. С Испанией я заключаю мир. Войны не будет.
- Истинно так, Ваше величество, - сказал я. – Так перепьемся же скорее на пиру, иначе говорю, от жажды я помру.
- Пусть предстоящий пир скорее скрепит франко-испанский мир, - подыграла мне Её милость блядскими стишками. – Светлейший герцог, могу ли я просить вас об услуге?
- Конечно, Ваша милость, - поперхнулся тот ядом. Знамо дело, не часто королева просит, а не приказывает. – Все, что угодно. Абсолютно все.
- И голой сракой на ежа присядите, светлейший? – ехидно дополнил я. – Копье турнирное себе в дристалище впихнете? И ссаки мула выпьете без пререканий?
- Все, что Её милость пожелает, - улыбнулся мне блядин сын, вернув на лицо маску целомудрия.
- Желаю я, чтоб вы вина нам поднесли. Вином скрепим мы мир и смоем старые обиды, - ответила королева, а светлейший герцог, не веря своему счастью, чуть не обоссался, я тому свидетель. Ногами заелозил, сжимая пах и мелкий гульфик. А королева, меж тем, продолжала. – Вы мой друг. И правая рука. Не только обо мне забота ваша, но и о стране.
- Перемудреж идет уж со стихами, - вставил я.
- С превеликим удовольствием, Ваша милость, - гадко улыбнулся светлейший герцог де Кант-Куи. И не смутило его хмурое лицо Софи и ядовитый блеск глаз испанской королевы. Он был готов рыдать от удовольствия. – Когда потребно принести вино?