Сейчас, сидя в гостиной, мы с Юми ждём возвращения наших непосед, что стали ещё дружнее. Чонгук и Хана ходят в садик и уже понемногу готовятся пойти в первый класс. Джин уже учится в начальной школе — второй класс. И судя по слухам, что Юми рассказывает после очередного собрания, Сокджин пользуется популярностью у девочек и учителя хвалят его за внимательность и успеваемость в учебном плане.
— Мама, мы дома, — кричала с порога Хана, я слышала, как обувь слетает с её ножек и падает на пол. И только послышались быстрые шаги, как они утихли. «Она вернулась, чтобы поставить обувь на место», — вспомнила я похожие ситуации. Встав с дивана, жду появления счастливых лиц детей. Первым в комнату забегает Чонгук: лямка джинсового комбинезона спала с плеча, светлые носочки перепачканы песком, а чёрные, как ночное небо волосы — взъерошены. Он подбегает ближе и я, присев, раскрываю ему свои объятия.
— Мы дома, — радостно сообщает он, крепко обнимая за шею.
— Я первая хотела маму обнять, — надув щёчки, бежит к нам Хана: пышная юбка пружинится, маленькие медные хвостики болтаются в разные стороны. Гук продолжает обнимать, но чуть отодвигается в сторону, чтобы сестра смогла встать рядом. Поцеловав их в лобик, иду с ними в комнату, чтобы переодеть и послушать рассказ о сегодняшнем дне.
В детской появилась еще одна полезная вещь — ширма. Было решено приучать детей переодевать за ней. Чтобы потом, когда они стали взрослее, не возникло «небольших» проблем.
Время семейного ужина. Тэхён и Хосок вернулись с очередной поездки, поэтому сейчас вся большая семья в сборе.
— Сегодня один мальчик в садике сказал, что я красивая, — сообщила нам Хана. — Но я сказала, что мне нравится другой мальчик, — спокойно продолжила она. И если мы с Юми захихикали в кулак, то взглянув на Хосока, я увидела отцовскую ревность. И мне было действительно жаль вилку в его руках.
— И что же это за мальчик? — не сдержался от вопроса Чон.
— Секрет, — мило улыбнулась дочка, отправляя в рот ложку с пюре. А мне пришлось успокаивать Хосока, гладя его по напряженной ладони.
— Со следующего месяца Чонгук будет ходить на борьбу, — начинает Чон, удивляя меня таким внезапным решением. Я щурю глаза и недовольно сжимаю губы. «Ничего не обсудил со мной, а просто поставил в известность». Младший Чон кивает головой и растягивает губы в довольной улыбке, его глаза горят любопытством. — Ты же помнишь наш разговор?
— Да, папа. Я должен защищать девочек, пока тебя нет дома, — гордо произносит Гук, выпрямляя спинку.