Чего здесь только не было! И пышные булочки с расплавленным сыром, посыпанные корицей и маком, и грозди спелого винограда, тёмного и светлого – выбирай любой, и целая пиала орехов вперемешку с подсолнечными и тыквенными семечками, а ещё чашка горячего травяного отвара и кусок ветчины.
– Не буду я есть его подачки, – буркнула Арлина, отодвигая от себя поднос, хоть ароматные запахи щекотали ноздри и дразнили так, что пришлось приложить немалые усилия, чтобы отказаться от столь соблазнительного угощения.
– Не глупите, – добродушно вымолвила женщина, встала и оправила передник. – Милорд со вчерашнего вечера не в духе, так что лучше не расстраивать его понапрасну и съесть всё. Посуду можете потом выставить за дверь – слуги уберут. Меня зовут мадам Потаж*, и меня всегда можно найти на кухне. Ну, кушайте, кушайте, а то совсем кожа да кости. И где он вас откопал? – кухарка жалостливо осмотрела Арлину и покачала головой.
– Это я его откопала, – набив рот хлебом, промычала девушка, стряхивая с постели крошки. – Валялся среди кучи барахла, даже не скажешь, что важный.
Мадам Потаж бросила полный недоверия взгляд на Арлину, но потом, вспомнив, что девушка сильно ударилась головой, а потому, вероятно, может немного бредить, выдохнула и снова приветливо заулыбалась.
– Завтракайте. А как управитесь, милорд просил пройти к нему в кабинет. Пакстон вас проводит.
– Пакстон?
– Дворецкий. Вы легко узнаете его по солидному пенсне на носу.
– Пенсне… – протянула Арлина, и перед глазами отчётливо всплыли последние события, свидетелем которых она стала прежде, чем рассечь голову о каменную лестницу.
Дверь за мадам Потаж закрылась почти неслышно. Большие напольные часы, молчаливо прятавшиеся в углу у шкафа, заволновались, заурчали и громко пробили семь раз. Утро.
Арлина спустила ноги с кровати на мягкий ворсистый ковёр, по которому было приятно пройтись. У окна на столике стоял кувшин с нагретой водой, глубокий таз, кусок мыла, сложенное вчетверо пушистое полотенце, гребёнка и жёлтая лента, которой можно было легко завязать непослушные волосы.
Не знавшая уже более недели тёплой воды кожа возликовала. Арлина зачерпывала пригоршню за пригоршней, выливала на лоб, щёки и шею и упивалась чувством свежести, по которому сильно соскучилась. Даже глаза вмиг распахнулись, хотя до этого открылись всего на непродолжительное время и только с одной целью: позавтракать. Вода же сделала чудо!
Когда с утренним туалетом было покончено, и даже волосы уже не торчали оборванными сосульками в разные стороны, а были аккуратно собраны в пучок и перевязаны лентой, Арлина осмотрела свою одежду и тяжело вздохнула. Вид был печальный. Если обноски, в которых она много лет назад помогала матери в огороде, и раньше были старыми, в заплатах и изрядно малы, то сейчас они и вовсе являли собой жалкое зрелище: дыры на локтях и коленях, повсюду грязь и прилипшая глина, местами даже попадались пятна от клюквенной сока. Видимо, от раздавленной ягоды на болотах. Возвращаться домой в таком виде было невозможно. Её примут за нищенку или сумасшедшую побирушку, а ещё хуже – воровку, и доказывай потом, что роскошное обручальное кольцо на безымянном пальце принадлежит ей по праву. Выход виделся только один. И сколь бы противен он ни был, Арлина стиснула кулачки, открыла дверь комнаты и вышла в длинный тёмный коридор. Вокруг не было ни души.