— Неужели это Димка!
Дима повернулся и увидел идущего к нему Петьку.
— Привет!
Они пожали руки, совсем как это делают взрослые, после чего Петя предложил ему пройтись по аллее, к одной из свободных скамеек.
— Стас все еще бегает?
— А разве ты не видел? Тамара Григорьевна требует от него ежедневных тренировок, чуть ли не морит голодом и заставляет взвешиваться каждым вечером. Она говорит, что при его росте и возрасте пятьдесят два килограмма слишком много. А потому он будет бегать и сидеть на диете до тех пор, пока не сбросит двадцать килограмм.
— Ого! Это же очень много.
— Да. Стас попал. И никто не может ему помочь. Все в приюте решает «Грымза» Григорьевна. — Они дошли до скамейки, которую очистили от листвы, прежде чем сесть. — Он больше не похож на того Стаса, которого мы знали. Он часто молчит, а по ночам плачет.
— А где Генка? Где Артем?
Петька и до этого был хмурым, а после вопроса Димы так и вовсе скривил рот, как при сильной боли.
— Артем перебрался обратно в нашу комнату. Но мы мало с ним общаемся. Дружбу не так легко вернуть назад.
— А Гена? — У Димы защемило в груди. Он предчувствовал, что ответ Пети будет не обнадеживающим.
— Помнишь, у него болела голова, и он даже падал в обморок.
— Ну?
— Так вот. С тех пор как ты покинул нас, он терял сознание два раза.
— Может он сильно переживал из-за того, что его высмеяли из-за плохих оценок? — предположил Дима, хотя и знал, что не в этом была причина.
— Нет, Генка не такой. Он сильный. Сильнее всех нас. Он бы это пережил, а может и сам бы посмеялся над этим. Он болен. — Петька посмотрел на Диму, и в глазах его читалась печаль. — Это мы во всем виноваты.
В чем именно они были виноваты, Петька не стал уточнять, да и не было в этом смысла. Дима тоже так считал. Ритуал, который связал их с духом Кати Громовой, уже забрал две жизни и не собирался останавливаться.
— Знаешь, а мне всегда нравилось жить здесь, — заговорил Петя, глядя пристально вдаль, словно в свое собственное прошлое. — Да, видимо я один из немногих, кому в детдоме нравилось жить больше, чем в семье. А все потому, что семью, в которой я жил сложно было назвать «образцовой». Отец меня бил, унижал, заставлял делать тяжелую работу, которая была не по силам даже взрослым. Однажды он даже заставил меня просить милостыню, потому что ему не хватало денег на водку и сигареты. Из-за этого меня даже однажды побили цыгане, которые решили, что это их место, и никто не имеет право просить деньги у прохожих кроме них. Били меня такие же мальчишки, как и я или чуть-чуть старше. А взрослые женщины кричали на меня и дергали за волосы, что-то тараторя на своем языке. Это меня сильно разозлило. Я нашел пару камней и вернулся назад. Я бросил их в обидевших меня мальчишек. Одному я угодил прямо в затылок. Он заныл как маленький. Порадоваться своему точному попаданию мне не дали, потому как за мной в погоню кинулся чуть ли не весь табор.