Среди бела дня (Сатуновский) - страница 3

На первую страницу

* * *

Не говорите мне, не врите,
не в ритме дело,
и не в рифме,
а в том,
что
втравленное с детства
в мозг и кровь
ребёнка:
              Партия,
              Народ,
              Закон –
всё обернулось русской правдой – кривдой!

* * *

Пусть стал я как мощи – ясен дух у меня.
Срослись мои кости, а о мясе нечего и вспоминать.
И не вспомнится, и не приснится
черепичная заграница,
заграничная чечевица.
Все дороги ведут в Москву.
Все народы по ним пойдут.
Изнасилованные фрейлен Ильзе,
ауфвидерзэен в социализме.

* * *

За 20 лет,
пересверкнувших молниями окна,
как изменился свет!
Нет Мопра, и нет Допра,
нет Вцика, и Лиги Наций тоже нет;
и даже «ЦКК грядущих светлых лет» –
непостижимы, аки обры.
13 апреля 1950

* * *

И чем плотней набивается в уши,
чем невыносимей дерёт по коже,
тем лучше, говорю я, тем хуже,
тем, я вас уверяю, больше похоже
на жизнь, в которой трепет любовный
сменяется скрежетом зубовным,
а ритм лирического стихотворения –
не криком, так скрипом сопротивления,
хрипом…

* * *

Один идейный товарищ
жаловался мне на другого:
«подумать, без году неделя в партии,
и уже такая проблядь, такая проблядь!»
На что –
беспартийная сволочь,
живущая смирно впроголодь –
я только пожал плечами.
                                  О, совесть
                              нашей эпохи,
                          будь оно проклято!

* * *

Не замазывайте мне глаза
мглистыми туманностями.
Захочу – завьюсь за облака.
Захочу – к млечным звёздам улечу.
Захочу – ничего не захочу.
Ибо мысль – мысль арестовать нельзя,
милостивые товарищи.

* * *

Люблю толпиться в катакомбах пышного метро,
где днём и ночью от электричества светло,
где пыль в глаза, но не простая, а золотая,
где – прилетают, улетают, прилетают, улетают,
где можно женщиной роскошной подышать,
потрогать женский мех,
и хвостик подержать,
и где, среди живых существ любой породы,
случаются и генерал-майоры.

* * *

Мне нравится эта высоколобая холодноглазая дама.
Мне нравится задумчивый овал её лица.
Её потухшие волосы, как листья Левитана
(хотя, разумеется, возраст по ним установить нельзя).
Оказывается, живёт ещё в душе нелепое чувство.
Мне стыдно сознаться: мне хочется позвать её, остановить,
упасть перед ней на коленку, и левой перчатки коснуться,
и чтобы в ушах – соловьи, соловьи, соловьи, соловьи…

* * *

Слушай сказку, детка.
Сказка
опыт жизни
обобщает
и обогащает.
Посадил дед репку.
Выросла – большая-пребольшая.
Дальше слушай.
Посадили дедку за репку.
Посадили бабку за дедку.
Посадили папку за бабкой.
Посадили мамку за папкой.
Посадили Софью Сергеевну.
Посадили Александру Матвеевну.
Посадили Павла Васильевича.
Посадили Всеволод Эмильевича.
Следующая страница