Я до сих пор не знаю, как следует вести себя с наследником, но в одном теперь уверена точно: вся моя прежняя линия поведения, основанная на эмоциях и безрассудных поступках, была неверной. Она и привела меня сюда.
Я сама была виновата в том, где нахожусь и в каком состоянии…
Это не должно повториться. Больше никогда.
Пора учиться на своих ошибках.
И, кажется, я, наконец, готова распрощаться со всеми своими фантазиями насчёт счастливой личной жизни.
А ещё — вспомнить, что Кайрит Дэ'Барро всегда оставалась сильной и независимой, что бы с ней ни происходило. Она не сломалась, когда поняла, что от неё избавились, как от ненужного материала, сослав в глухую деревню. Она сумела сбежать и устроиться в столице, став ученицей мастера древних рун. Она не выдала себя, когда её поймали законники, она поступила в академию Даркстоун, она сплотила вокруг себя изгоев и смогла освободить из заточения Правую Руку Императора.
Я не должна была забывать о том, кто я есть.
И я не должна была поддаваться эмоциям. Моя сила — в моей сдержанности. Так было всегда.
Рес забрал мою уверенность вместе с внутренним спокойствием, но он не мог забрать мой внутренний стержень: я сама согнула его. И теперь настала пора вернуть себе прежнюю стойкость и непробиваемость.
Только такая Кайрит способна противостоять Грегору, владыке и всему Средимирью — если потребуется!
Так что проглатываю содержимое ложки и тут же наполняю её вновь. Мне нужны силы. Когда Рес выбрался из своего кокона, он не просто стоял на ногах. Он разрушил защитника Нани и напал на меня. Он ни одним движением и ни одним жестом не выдал своей усталости. И пусть его тело было погружено в стазис, в отличие от моего, я по сравнению с ним — изнеженный домашний цветочек. Мне даже смотреть и слышать больно.
Убираю на столик чашку с бульоном и поднимаюсь на ноги. Сама. Подхожу к зеркалу. Смотрю на своё отражение с бледноватым цветом лица, с мешками под глазами и отсутствием какого-либо блеска в этих самых глазах… Нет, так не пойдёт. Преодолевая себя, иду умываться, затем зову служанок, молча указываю на голову. Мне делают прическу, затягивая волосы так, что кожа лица буквально натягивается на череп. На лицах служанок ужас, на моём — убойная решительность. Каждый раз, как одна из девушек пытается ослабить натяжение волос, я сухо произношу «Туже». Дело не в том, что я мазохистка, а в том, что я могу сосредоточиться на этой боли и отвлечь себя от ненужных мыслей.
То же самое происходит и с платьем, цвет которого я оставляю без комментариев — с захватчиками не спорят. Я прошу так туго зашнуровать корсет, что прислужницы едва не плачут, когда выполняют мою просьбу.