— Его убили, — спокойно отвечает Грегор, — Когда ему было два года, было совершено нападение. Меня тогда не было во дворце, поэтому заказчика так и не нашли.
— Убили? Тогда почему он… такой? — сглатывая, произношу.
— Я ведь уже говорил тебе, Кайрит. Мы не энергомаги. В императоре и его наследниках течёт не только кровь хаоса, но и кровь порядка.
— Порядка… — переспрашиваю, глядя на ребёнка во все глаза.
— Для того, чтобы удерживать этот мир в сравнительном равновесии, необходимо быть чем-то большим, чем просто человеком. Мой дальний предок понял это и сделал всё возможное, чтобы наша династия властвовала в Средимирье безраздельно и единолично, — Грегор поворачивается ко мне, — Нас почти невозможно убить, а наша сила не сравнима ни с чем из того, что может родиться на землях этого мира. Мы — намного больше, чем ты способна себе представить.
— И тем не менее, наследника убили, — произношу едва слышно.
Страх и ужас — вот что наполняет меня после его слов. Я не была готова к такой правде.
— Одна его часть умерла от кинжала, воткнутого в сердце — но на смену ей пришла вторая сущность, разбуженная уничтоженным в крови равновесием. Кровь хаоса завладела телом Голдберга и дала ему единственную защиту, на которую была способна…
— Она превратила его в демона, — шепчу, глядя на малыша в углу.
— Третий глазик открылся через месяц после восстановления, — произносит Грегор, и вновь в его голосе слышится теплота и забота, — так что мы вынуждены были убрать его с поля зрения придворных и слуг… А кожа потемнела около месяца назад.
— А хвост?.. — глядя, как малыш Голдберг осторожно тыкает концом своего демонического отростка в пупса, словно проверяя последнего на прочность, спрашиваю я.
— Признаюсь честно, хвост даже для меня — неожиданность, — ровным голосом произносит Грегор, и из меня вырывается нервный смешок. Но я быстро замаскировываю его под кашель.
— Вы сказали, заказчика убийства так и не нашли, — собрав всё своё самообладание в кулак, напоминаю я, — но исполнителя…
— Гувернантка была казнена в этот же вечер. А все слуги во дворце были принудительно заклеймены клятвой верности, — сухо произносит наследник.
— Грегор, мне очень жаль, — искренне произношу, глядя на него.
Он поворачивается ко мне и долго смотрит в глаза.
— Это не первое покушение и не последнее. Как только ты будешь объявлена наследницей, тебя ждёт та же участь, — он начинает идти к огромному окну и тянет меня за собой, — с одной только разницей — в тебе не так много крови порядка, чтобы она смогла зарастить дыру в грудной клетке, — он оборачивается ко мне и произносит холодно, — так что ты умрешь сразу.