— Ваше высочество… — произношу через пару секунд молчания, — но вы же понимаете, что произойдёт, если вы закроете все проходы в иные миры?
— В Средимирье выродится магия? — усмехается Грегор, глядя мне в глаза, — Да, я осознаю это. Как осознавали это все императоры и все их наследники. Но лучше жить в мире, не разрываемом двумя мощными силами. В мире, над котором не зависла угроза быть уничтоженным не собственными обитателями, а чем-то сторонним, с чем почти нельзя справиться. Я готов лишиться магии — если буду уверенным, что она мне больше не понадобится. В конце концов, мечи, копья и собственные кулаки у нас никто не забирал.
— Появятся другие проблемы. Борьба за власть будет ещё жестче… — произношу негромко, прекрасно понимая, что на данный момент сила императорской семьи держится именно на их магии. А когда магии не станет…
— Ты думаешь, я — наследник, потому что я хочу этого? — вновь усмехается Грегор, но теперь скорее с удивлением, — Я — наследник, потому что это мой долг. И если я перестану быть наследником и перестану выполнять все обязанности правителя Средимирья, наш мир быстро разорвут на части. И не глупая знать, жаждущая силы и власти, а те, что дают нам эту самую магию! — и он пропускает искру по всем пальцам правой, а затем и левой руки, — Ты можешь называть меня сумасшедшим — и ты будешь права. Кровь хаоса мутит разум. И после того, как у меня забрали Реса — мне было очень тяжело оставаться лояльным ко всем тем имбецилам, мечтавшим занять наше с отцом место. Возможно я не лучший наследник в истории нашего рода. Но я не виноват, что таким стал.
— Вы же могли выпустить Реса намного раньше… чего вы ждали? — удивленно спрашиваю.
— Его обвинили в безумии. При не самом уравновешенном наследнике, это было идеальным обвинением для телохранителя владыки, — сухо произносит Грегор, — с тех пор я стал осторожнее. Я убирал заговорщиков своими руками — не полагаясь ни на кого другого. Я распутывал клубки интриг — один за другим. Я принимал облик императора, когда того требовал случай. Я оберегал его во время трансов для подзарядки, рискуя надолго оставить дворец без правителя. Я устал, как чёрт. И в один день я пропустил покушение на Голдберга…
Смотрю на него во все глаза и чувствую, как сжимается сердце.
На его плечи был взвален такой огромный груз, что все мои проблемы мгновенно показались мне детскими капризами… А ведь Грегору тогда было лишь пятнадцать лет! И девять лет он умудрялся балансировать на грани, без какой-либо помощи, без друга, без брата, без отца… Каким же ударом для него стало покушение на младшего брата!