— Удивил, пижон. — Гуим протянул мне очищенную от крови, отвертку. — Может, еще не все для нас пропало, если пекарь таскает с собой отвертку и убивает ей волка-оборотня?
— Я еще и на машинке вышиваю… — Озвучил я кота Матроскина и сам же и улыбнулся старой, как сама жизнь, шутке.
— Даже проверять не хочу. — Передернул плечами Гуим. — Не дай Сталь, и вправду, умеешь!
Сейчас, стоя ровно на своих двоих, я понял, что охотник сантиметров на пять выше меня, на полметра шире в плечах и старше лет эдак на тридцать-сорок.
Пусть еще не старик, но уже близко к этому.
И татуировка, черно-синий узор шириной в четыре пальца, опоясывающий шею, как странный шарф.
— Держи. Твое, по праву. — С этими словами мужчина протянул ладонь, на которой лежали окровавленный волчий зуб и коготь. — Лучше всего их оправлять в серебро. Зуб носить вшитым в шов рубашки, а коготь — под рубашкой. На удачу.
Хмыкнув, сунул трофеи в карман рваных штанов, спрятал отвертку в куртку и развернулся в сторону ждущего на дороге микроавтобуса.
Мне предстояло еще забраться вверх по крутому откосу, объясниться с Тохтаром… А там, глядишь, и до дома доеду…
— Пижон! — Окликнул меня охотник и мне очень захотелось засветить ему рукояткой отвертки в лоб, чтобы сперва имя спрашивал, "зверобой кленов"! — Никогда не береги себя, слышишь? Придет время — свидимся!
Подняв руку, отмахнулся от его пророчества.
Зря размахивал руками: нога сорвалась с мокрого камня, я прокатился вниз по склону, ткнувшись лбом в твердый корень дерева.
Надо мной закружилось ровно 13 звездочек!
****
Никогда Аркану не нравились города.
Ни те — старые — что высились многометровыми великанами, с разбитыми окнами и обвалившимися лестничными пролетами, ни эти — новые, двух, трех этажные, построенные по проекту "высшего разума", для смешных человечков.
Жаль, но… Только в старых можно было раздобыть что-нибудь нужное, а в новых, это самое нужное сбыть с рук и затариться необходимым.
Всего два десятилетия прошло от момента "Первой встречи" и до сегодняшнего дня, а человечество уже и помыслить себе не может жизнь без пресловутого "высшего разума", решающего самые сложные споры, оберегающего и заботящегося об остатках человечества.
Только старики прячут в самых дальних уголках своей памяти, то, что молодежь и не знает.
Это "высший разум" так сократил человечество, истребляя неугодных, строптивых, больных и умных.
Сократил, а теперь спохватился, всплеснул руками: "деградация"!
А Аркан еще отлично помнит, как прекрасно пахнет свежесваренный кофе, что такое свежая сдоба и почему соседский пес Тим так не любил гавкать.