Замолкли птицы, даже ветер, казалось, стих, внимая заунывной, режущей уши мелодии. Наконец, Фергия оборвала ее на высокой ноте, смачно плюнула в "стакан", сунула его Ургушу и приказала:
-- Пей!
От испуга он не посмел противиться, выпил залпом и натужно закашлялся. Я не хотел представлять, какова была эта жидкость на вкус, но Ургушу невольно посочувствовал.
-- Ну как? - с живым интересом спросила Фергия, когда он прекратил перхать и отдышался. - Днище больше не вышибает?
Он прислушался к ощущениям и с удивлением помотал головой.
-- Сейчас проверим, - сказала она и кивнула мне. - Превращайтесь, Вейриш! Только на этот раз не забудьте, что я могу подавать условные знаки не только руками, хорошо?
-- Постараюсь, - ответил я, отходя на безопасное расстояние, чтобы не зацепить этих двоих и не повалить пальмы. - А когда вы намерены заворачивать этого несчастного в ковер?
-- Когда буду уверена, что мое колдовство помогло, - ответила она. - Мало ли, вдруг испуг окажется слишком сильным?
Фергия оказалась права: увидев меня вблизи, Ургуш свалился без чувств. С другой стороны, ее зелье оказалось достаточно сильным, чтобы караванщик не представлял угрозы ни для ковра, в который Фергия закатала его с явной сноровкой (я задумался, где она научилась похищать людей), ни для меня.
-- А теперь полетели, - сказала она, привязав Ургуша к моей лапе собственным поясом, благо он был достаточно длинным: Фергия одевалась по последней адмарской мужской моде, а щеголи обматывали хитро скрученный пояс вокруг талии не менее трех раз и еще оставляли волочащиеся по земле концы. Не сказал бы, что это украшало ее фигуру, зато оказалось отличным подспорьем. - Мне не терпится разобраться с этим делом! А если Оталь станет возражать...
Я громко фыркнул, намекая: торговец вовсе не просил ее заниматься ее делом, а она непрестанно твердит о том, что в ином случае не станет вмешиваться.
-- Вы скажете, что наняли меня, - завершила Фергия фразу и полезла ко мне на спину, прихватив подушку. - И заметьте, при этом даже почти и не солжете. Я, так и быть, не стану распространяться о том, что вы мне не платите, и я работаю себе в убыток.
В этот момент я пожалел о том, что драконы не могут разговаривать по-человечески. Всё, что мне оставалось, так это взреветь, окончательно распугав птиц, да взмыть в небо, оставив позади клубы песка...