А еще она была ослепительно красива. Нечеловеческой, невозможной красотой, при виде которой нестерпимый жар желания охватывал всё тело, словно жидкий огонь струился по жилам, и...
Я ощутил мощный удар локтем под ребра и очнулся. Желание никуда не делось, но мне худо-бедно удалось с ним совладать, зато теперь внутри сжимался ледяной комок страха. И это у меня, а я все-таки дракон! Не представляю, как джанная действовала на обычных людей...
-- Присядь же и раздели с нами трапезу, - преспокойно сказала Фергия, будто явления таких существ случались в ее краях по три раза на дню и еще разок на ночь, перед сном, - если, конечно, ты способна вкушать нашу пищу.
-- Народ песков не принимает подобного, - неожиданно раздался ответ, будто ветер вздохнул среди барханов, - но я благодарна за приглашение.
-- Тогда, может, отведаешь фруктов? - Фергия потянулась за своей корзиной, в которой оставалось еще больше половины. - Вот, погляди, какие сливы! Правда, тут нет тех самых... Их больше нигде нет.
-- И не будет, - прошелестела джанная и действительно взяла красную сливу.
В ее огромных пальцах та казалась не больше гранатового зернышка, но -- я глазам своим не поверил! - вдруг начала расти, расти, пока не стала достаточно большой, чтобы джанная могла ее попробовать.
-- Как твое имя? - повторила Фергия.
-- Его больше нет, - был ответ.
-- Могу я тогда называть тебя дочерью песков?
Джанная медленно кивнула и взяла желтую сливу. В глазах ее отражались звезды, и мне вдруг почудилось... Нет, ерунда! Не могла же она сдерживать слезы!
"А почему нет?" - подумалось мне.
-- Что ты здесь делаешь, дочь песков? - тут же спросила Фергия и уселась, поудобнее скрестив ноги.
-- А ты, женщина с севера, и этот крылатый?
Значит, джанная меня опознала. Неудивительно, ведь такие духи существовали задолго до появления драконов, а какой магией они владеют, остается только догадываться! Признаюсь, я не рискнул взглянуть, какое пламя горит в джаннае... если оно у нее вообще есть. Просто побоялся.
-- Мы сидим у огня и рассказываем истории. Я вот говорила о родителях, а Вейриш собирался поведать, как сложилась жизнь у него, - дружелюбно пояснила Фергия. - Моя мать, видишь ли, когда-то спасла его, а это...
-- Большой долг, - глухо согласилась джанная, перекатывая в пальцах желтую сливу.
-- О котором мне будут напоминать до скончания века, - не выдержал я.
-- Мы не доживем, Вейриш, я так уж точно, - заверила Фергия. - И вообще, вы рассчитались сполна, о чем можно говорить? Просто я знаю эту историю лишь в пересказе родителей, а они склонны... не договаривать.