-- Хочется сличить показания?
-- Ну да. Иногда всплывают любопытные детали, - улыбнулась она и снова повернулась к джаннае. - Если ты хочешь послушать, то оставайся с нами. Или, быть может, ты расскажешь свою историю? Времени до рассвета не так уж много, а задержать его никто из нас не в состоянии, мы всё-таки не в сказке.
-- Зачем тебе знать? - спросила та.
-- Затем, что разгадывать тайны -- дело моей жизни, - прямо сказала Фергия. - Неразгаданная загадка может мучить годами, а сейчас она на расстоянии вытянутой руки! Я знаю почти всё, мне не хватает лишь кусочка этой головоломки... А впрочем, - перебила она сама себя, - давай поступим иначе. Думаю, ты столько лет не говорила с людьми, что тебе тяжело будет рассказывать. Я сделаю это за тебя, а ты дополнишь и исправишь, если я ошибусь. Договорились?
"Нельзя говорить этого джаннаям!" - чуть было не вскричал я, но не успел, потому что мне снова прилетело локтем в бок. Надеюсь, Фергия знает, что делает, потому что договор без условия с этим существом... Неизвестно, во что это может вылиться!
-- Да будет так, - после долгой паузы произнесла джанная. - Говори.
Фергия не подбрасывала ветки в костер, но он вспыхнул ярче, хорошо осветив всех нас. Не скрою, я таращился на джаннаю, потому что... когда еще такое увидишь? Если бы еще влечение не было таким сильным, я бы наслаждался ситуацией, невзирая на страх, но...
-- Слабый мужчина, - пророкотала вдруг джанная, в упор посмотрев на меня.
-- Они все такие, - махнула рукой Фергия, прищурилась и добавила: - Признаюсь, даже я при взгляде на тебя, дочь песков, ощущаю прилив желания, хотя предпочитаю мужчин. Неужели твоя красота действует на всех смертных?
Полные губы растянулись в улыбке, показались нечеловечески острые белоснежные зубы. Я видел такие только в одном племени: там считается особым шиком подпиливать резцы под острым углом. Но у джаннаи, полагаю, такая акулья пасть была от природы.
-- На всех, - величаво кивнула она. - Не каждый способен перебороть желание.
-- А нельзя как-нибудь... м-м-м... приглушить этот зов плоти? Иначе придется выгнать Вейриша в пустыню, чтобы не мешал разговаривать: он, того и гляди, накинется на тебя, а ты оторвешь ему голову!
-- Будь по-твоему, - после паузы ответила джанная, и я с удивлением почувствовал, как охвативший меня жар исчезает, а мучительное напряжение постепенно спадает. Она же пояснила: - Он крылатый, огнекрылый, как говорили раньше. Родня по крови. Чувствует сильнее, чем люди. И иначе.
"Час от часу не легче, - подумал я, утерев взмокший лоб. Он был ледяным. - Мы родня? Нет, если рассудить, то это логично. Узнать бы еще, каким образом мы появились? Неужели какой-нибудь гигантский древний ящер из тех, чьи окаменелые останки находят время от времени, не устоял перед джаннаем? А потом..."