-- А сад? Его вы в карман спрячете, когда к вам наведается наместник рашутана? А он непременно явится, едва только разнесутся слухи!
-- Рашутан -- это здешний правитель? - уточнила она. - Пускай хоть собственной персоной приезжает, всё равно не увидит ничего, кроме чахлой рощицы и нескольких полумертвых пальм возле родника.
-- Не понял...
-- Что тут понимать, Вейриш? Это мой сад... Ну ладно, наш с Лалирой. Если мы не пожелаем, его никто не увидит.
-- И верно, Ариш был совсем рядом, но не рассмотрел! Да и я с высоты только дом разглядел, - вспомнил я. - Этот ваш защитный барьер...
-- Пришлось потрудиться, - улыбнулась она. - Правда, дети сумеют кое-что увидеть. Так захотела Лалира. Помните историю Ариша о том, как они с ребятами собирали за оградой осыпавшиеся фрукты и даже иногда осмеливались их сорвать? Ну вот... Мы решили, что этого будет вполне достаточно для распространения слухов, но...
-- Но детей никто не воспринимает всерьез и их рассказам не поверит, - заключил я. - Что ж... Это еще приемлемо. Однако если к вам в гости наведается десяток-другой сильных магов, они легко определят волшбу. И вы не убедите их в том, что сад -- лишь иллюзия.
-- А кто вам сказал, что я их сюда пущу? - удивилась Фергия.
-- Я даже не сомневаюсь, что вы в состоянии запутать дорогу, и никто не попадет в этот чудесный уголок без вашего и Лалиры на то желания и дозволения, но ведь любую стену можно проломить.
-- Надеюсь, до этого не дойдет, - сказала она. - И, Вейриш, я понимаю, что вам вряд ли хочется служить моим поручителем, но...
-- Но отказываться поздно, - вздохнул я и с надеждой посмотрел на котелок: судя по всему, Фергия, не утруждая себя, стряпала на костре, как той ночью.
Увы, взгляд мой, хоть и не остался незамеченным, не подействовал на хозяйку дома. Очевидно, она не рассчитывала на такую прожорливость, и я ее понимал. Ничего, до дома рукой подать, а там уж мне накроют стол...
-- Увы, да. Ваше имя уже связали с моим. Но я не нарочно, Вейриш!
-- Знаю я... Кстати, Итиш не заходил?
-- Нет, - помотала головой Фергия, и концы небрежно повязанного красного платка запрыгали по ее плечам, как языки пламени. - Правда, я слышала, что он успел смертельно поругаться с братом-красильщиком, потом с зятем-пастухом, затем это пошло по нарастающей, и теперь Итиш находится в состоянии войны почти со всей родней, даже самой дальней. Их отношение к его подозрениям, к слову, лишь убеждает его в том, что кто-то затаил злой умысел.
-- Возможно, он прав.
-- Ну да. Поэтому я с нетерпением жду, когда же он устанет тыкаться в углы, будто слепой щенок, и придет ко мне, - засмеялась она. - Хотя... Итиш упрямый. Впрочем, это уже не мои проблемы.