Потешно было наблюдать, как на ее лице вдруг проявляется некая догадка, которая потом перерастает в узнавание, а далее в удивление. И наконец, в чистую, ничем не замаскированную злобу.
Взгляд Хили вернулся к Покахонтас. Она секунд десять ловила воздух раздутыми от силикона губами и явно искала в своем примитивном, как у никобарского дикаря, словаре подходящую для приветствия фразу.
Я забавлялся, придумывая их для нее. «Я съем твою печень», «я вырву твое сердце». Подходит? Прибереги эти оскорбления для меня, Хили. Сегодня вечером они тебе понадобятся.
Я попробовал «Шато Лафит» 1999 года и кивнул сомелье. Затем подождал, пока рубинового цвета жидкость переместится из пыльной бутылки в наши бокалы, и бросил льняную салфетку рядом со своей тарелкой.
— Итак, приступим.
(36) Традиционный мужской костюм ягуаров
(37) Десять шакалят — считалочка, аналогичная Десять негритят
(38) Джерки — вяленое мясо, высушенное в специальных условиях. Употребляется как закуска к пиву.
ЛИНА
Полтора часа спустя я покидала выбранный Джокером французский ресторан не то, чтобы подавленная, но порядком растерянная. Мне впервые довелось наблюдать, как снимают шкуру с живого человека. То, что на моих глазах Джокер проделал с членами Совета директоров «Джонсон и Ко», оказывается, было еще цветочками.
И самое главное, я не знала, как мне следует расценить все увиденное. Судя по документам из черной папки, через пару месяцев у Мартина Холбрука останется лишь то, что он успеет припрятать в носок или за диван. Но если ему удастся каким-то чудом вывернуться из финансовой петли, то года через два-три койоты Черных Холмов лишатся своих земель, потому что «Говард энд Холбрук, Инк.» начнут там разведку горючих сланцев.
Кажется, Хили была не в курсе проблем отца. Желая побыстрее избавиться от нее, я медленно взяла свой бокал левой рукой и поднесла его к губам, давая ей достаточно времени разглядеть, что маленького колечка с большим бриллиантом у меня на пальце нет. Пусть выдохнет. Что поделаешь, хоть я и злопамятная, но память у меня дырявая.
Меня напоследок наградили пренебрежительным взглядом из-под слегка приподнятой брови, и на весь вечер позабыли о моем существовании. Этот маневр дал мне возможность полностью сосредоточиться на беседе мужчин. Если за салатом она еще напоминала пинг-понг, то к десерту превратилась во вполне себе полноценный обмен двадцатифунтовыми ядрами. Надо отдать Джокеру должное — не он сделал первый пробный выстрел. Зато ответил так, что мало сенатору не показалось.
В конце концов, я оставила свои моральные метания и сосредоточилась на шоколадном суфле с ликером Гранд Марнье. Интересно, можно ли его заменить на Кюрасао? Я всеми способами старалась игнорировать долетавшие до меня «передачу прав залога», «нечестную игру», «скандал в Сенате» и «поставки оружия сельджукам».