Ясно, что сенатор тоже не был Матерью Терезой, но Джокер вполне доступно дал ему понять, что дальнейшее сопротивление лишь спровоцируетего высадку без парашюта на скамью подсудимых рядом с нелегальными торговцами оружием.
В конце концов, с какой стати я должна осуждать Вилда ван Хорна, когда он жрет себе подобных? Бизнес это никакое не партнерство. Это война — скрытая или явная. Дело, для которого, собственно, мужчины и рождаются на свет.
Кстати, о коже. Мои предки, например, снимали ее со своих врагов не в переносном, а в очень даже прямом смысле, но так как я была человеком цивилизованным и свои нервы берегла, то решила спрятаться под конец вечера в дамской комнате.
В конце концов, обитая голубым бархатом скамеечка была удобной, вай-фай работал отлично, а пока я проверю рабочую почту, сенатор с дочкой, дай Бог, нас покинут. Не сложилось.
Цокот накладных ног Хили в коридоре я расслышала за пять секунд до того, как открылась матовая стеклянная дверь с позолоченной ручкой. Не обращая на меня внимания, дочка сенатора (в скором времени уже бывшего) сосредоточилась на своем макияже. Если учесть площадь, которую ей предстояло покрыть DiorRougeDiorоттенка Trafalgar, у меня был верный шанс сбежать. Снова неудача.
— Все еще пытаешься подцепить Вилда? — Не оборачиваясь ко мне, Хили мизинцем поправляла краску в уголке рта. — Такие, как он, не женятся на таких, как ты.
И слава Богу, захотелось сказать. Но я ответила иначе:
— На таких, как ты, тоже.
Хили обиделась, хотя, казалось бы, с чего:
— Люблю, когда меня учат жить нищие неудачники. Просто запомни, что это не твоя Лига, и на этом успокойся, Покахонтас.
Ясно. Дочка сенатора весь вечер просидела за столом рядом с отцом, но так ничего и не поняла. Я встала рядом с ней и оперлась обеими руками о мраморную столешницу. Наши взгляды встретились где-то в Зазеркалье.
— Помнишь Аманду Уайт, Хили? Она тоже когда-то считала себя игроком Высшей Лиги.
И покинула ее в одночасье, в день, когда в дом ее отчима явился судебный пристав.
— Что ты этим хочешь сказать?
Рука с алой помадой зависла в воздухе.
— Сдуй пыль со своего диплома, Хили, — от всей души посоветовала я. — Он тебе скоро понадобится. Надеюсь, ты доучилась до магистра и не ограничилась бакалавром?
Выражение ее лица в зеркале рассказало мне о многом. Прежде всего о том, что мой самый короткий со времен Шекспира монолог имел успех. Ответа я не ожидала. Дайте уже мне мой Оскар, и я поду.
И я пошла.
* * *
На заднем сиденье лимузина, где я ехала рядом с Джокером, меня не покидало предчувствие, что неприятный вечер может закончиться совсем отвратительно. Исходящие от Вилда волны самодовольства захлестывали меня с головой.