— Ничего, что я без приглашения?
— Ничего хорошего.
Артем явно вознамерился игнорировать Ольгин сарказм.
— Ты на меня хорошо влияешь. Настроение повышается, даже соображаю лучше.
— И до чего же ты досоображался?
— У меня к тебе предложение.
— Не уверена, что хочу его слышать.
— И все же. Освободи для меня два вечера в месяц. Будем встречаться раз в две недели.
Сложив руки на груди и восхищенно улыбаясь, Ольга смерила Артема долгим взглядом. Каков наглец. Неужели это в нем всегда было? И она не замечала?
— Ну, что молчишь?
— Любуюсь. Цирк с доставкой на дом. Там медведи дрессированные за дверью не притаились?
— Оль, а что плохого? Все равно у тебя никого нет.
— А если есть?
— Да ладно тебе.
Я, конечно, за гуманизм и против опытов на живых людях, подумала Ольга. Но лучше на тебе, чем на ни в чем неповинных кошках.
— Я беременна.
— То есть?
— Забыл, что это такое? И как это происходит?
Артем некоторое время осмысливал полученную информацию.
— От кого?
— Не твое дело.
— Шутишь, да?
Ольга молчала, борясь с желанием расхохотаться. Удерживало одно: если она сейчас позволит своему телу наполниться пузырьками веселья, оно взлетит к потолку, как воздушный шарик, потянется вслед за гуляющим по комнате теплым ветерком, покачиваясь, выплывет в окно, и затеряется где-то высоко-высоко в голубом небе.
— Выпей водички.
Артем послушно прошел к кухонному столу и замер, оглядывая букеты роз, пионов, ромашек, разместившихся в вазах на подоконнике, в кувшине на каменной столешнице, в ведре у балконной двери.
* * *
— Тьфу, — от злости Артем не сразу попал пальцем в строчку на экране айфона, затем сделал глубокий вдох и постарался расслабиться под вступительные аккорды «Финской польки» — Саша, почему ты не сказала, что у матери есть мужик?
— И тебе «здрасьте». Ну, во-первых, не мужик, все ее знакомые классифицируют его как «мужчину, приятного во всех отношениях», а во-вторых, ты не спрашивал.
— Я всегда спрашивал, как у нее дела, — кажется, Саньке нравилось слышать раздражение в его голосе.
— И я отвечала, что все хорошо. Как видишь, не врала, у мамы действительно все хо-ро-шо.
Август
— Нет, Жень, жариться в солярии только ради белого платья смысла не имеет. Возьми вот это и это. Нанесем на шею и плечи розовую пудру, будешь сиять, как жемчужина.
Нинка сняла с вешалки два платья цвета слоновой кости. Похоже, продавщица была с ней полностью солидарна, потому что молча кивнула и решительно направилась в дальний конец выставочного зала, где пенились волны кремового шелка и кружева. Разрываясь между легким чувством вины и глубокой благодарностью неугомонной подруге, Ольга с облегчением откинулась на спинку стула. Впрочем, Женька с Нинкой уже не вспоминали о ее существовании.