— Почему не сбежала?
— На каблуках была, не захотела портить туфли.
— Дура, что не сбежала!
— Пожалуйста!
Сарказм и грубость — вот и все, на что мы способны, если не считать ненависть. Какая уж тут благодарность!
— Похитители сказали, что им надо?
— Чтобы ты пришел в себя, тогда будут переговоры.
— Я пришел в себя, сейчас с ними разберусь.
— Пришел в себя? Драться с ними будешь? Они били тебя даже здесь, в постели. Гранд, во что ты ввязался? Это снова твой соперник мстит, да? Тот, который подослал фотографа? Что ты такого ему сделал в этот раз? А? Что с нами будет?
Я собрала весь свой страх и вывалила его в кучу вопросов.
— И это все? Больше вопросов нет? Бабы нынче нелюбопытные пошли, — прохрипел Гранд злобно. Язык заплетается, но на ругательства и сарказм его хватает.
Устало прикрыл глаза, вот-вот снова отключится.
— Гранд, объясни хоть что-нибудь!
— Не задавай вопросы, целее будешь. Сейчас приду в себя и разберусь с ними! — пробормотал невнятно, не открывая глаз.
Да уж, разберется, жертва тестостерона. Похитители снова его изобьют, а мне трястись над умирающим телом.
Гранд закашлялся, и я нехотя поднялась из кресла. Повторила процедуру с мокрым полотенцем и мыльницей, и он жадно проглотил несколько капель.
— Похитители вернутся утром, поэтому соберись с силами. Давай я напою тебя с ложечки!
— Отстань!
— Не хочешь пить, твое дело, мне это только на руку. Без воды быстрее сдохнешь.
Не хочу признаваться, что мы теперь связаны линиями жизни, что я заставлю его пить и есть тоже. Просить не стану, добьюсь своего другим путем.
Гранд кряхтит, сочится ненавистью.
Не волнуйся, дорогой, я тоже ею сочусь. У нас появилось нечто общее. Горячее взаимное чувство.
— Сначала встану на ноги, а потом буду пить! — заявляет. Морщась, поворачивает голову и смотрит в сторону туалета. Примеривается к расстоянию, так сказать. Сейчас-то ему не надо, но уже планирует будущие походы. Жизни в нем три капли, но гордость и упрямство рулят.
— Если не будешь пить, то никогда и не встанешь!
— Назло тебе встану! Чтобы не крутилась вокруг меня назойливой мухой!
У Гранда дар выводить меня из себя, будто нажимает на секретную, только ему известную кнопку. Я реагирую моментально, вспыхиваю факелом, хотя и обещала себе сдерживаться.
Приношу из ванной небольшой кувшин. Наверное, однажды из него поливали теплую воду на голову ребенка. Или добавляли воды в ванночку. Или… не знаю, что. Фантазия истощилась. Но с ним делали что-то хорошее, домашнее, любящее.
Кладу кувшин на кровать рядом с Грандом.
— Встать ты не сможешь и не пытайся. Вот тебе подарок — чудный розовый кувшинчик. Когда понадобится, сохраняй спокойствие и думай об Англии! — сопровождаю эти слова вымученной усмешкой. — А уж потом задашь жару похитителям!