— Ты что, помнишь наш ночной разговор? Про черемуху и нафталин? И родинку на моей лопатке?
— Я рассказал тебе про родинку?? — Гранд сел, и его вопрос прозвучал у самого уха.
— Ну, извини, конечно, но это не секретная и не инсайдерская информация. Родинка, вообще-то, моя, поэтому я о ней осведомлена.
— Как часто ты разглядываешь свои лопатки?
— Не так, чтобы очень, но о родинке знаю.
— Любовник рассказал?
— Да.
— Родинка в форме капли.
— Спасибо за подробности! — усмехнулась. — А про черемуху помнишь?
Волнение Гранда зарядило воздух вокруг нас.
— Нет. При чем тут черемуха?
— Не знаю. Я и слово-то случайно знаю, из детской книги.
— Что еще я говорил? — спросил встревоженно.
— Что я пахну, как твоя бабушка.
— Это был комплимент?
— Сомневаюсь, речь идет о нафталине.
— Еще что?
— Что ты глянцевое дер+мо.
— Это я помню.
— Про то, как ты лгал, воровал…
— Да. Я тебя предупредил.
— Не стоило беспокоиться. Очарование уже давно спало.
— А оно когда-то было?
— Был синдром идола. Ты казался идеальным, и у тебя было все, о чем я мечтала: потрясающая работа, интересная жизнь, уважение и любовь окружающих. Как-то так.
— Ты промахнулась с идолом.
— Еще как.
— А твои розовые очки занесут в Книгу Рекордов Гиннесса.
— Не удивлюсь, если так. Ты правда воровал?
— Да. Финансовые манипуляции — это воровство. Сначала по молодости хочешь доказать себе, что ты умнее всех, что неуязвим и неуловим, а потом втягиваешься. Со временем я остепенился, но прошлое не сотрешь.
Следующий вопрос и вопросом-то не был. Только шепот, который я не смогла остановить.
— Ты убивал?
— Нет.
— Насиловал?
Гранд молчал так долго, что я закричала в собственной голове. Молча.
Я задала самый ужасный вопрос в мире и категорически не хочу знать ответ.
Гранда и так слишком много в моей жизни, и я еле справляюсь с его сугубо отрицательным образом. Так нет же, полезла в дебри, чтобы думать о нем еще хуже.
Ответ ошеломил меня, как ушат ледяной воды.
— Только тебя.
— Ты меня не насиловал.
— Физически — нет. Морально — да.
Он не извинялся, а констатировал факт. Напоминал, какой он на самом деле. С Грандом невозможно трудно. В один момент он протягивает руку помощи, а в следующий — сжигает все иллюзии. Нарочно выставляет себя в самом худшем свете.
— Если думаешь, что у меня есть полномочия отпустить твои грехи, то ошибаешься, — пробурчала, передернув плечами. От его голоса стало холодно.
— И не думал об этом. Мое поведение не было случайностью, я такой и есть. Почему ты мне помогла? Не только на стоянке, но и здесь, пока я лежал. Ты же знала, что я за человек. Я отомстил тебе дважды, но даже после этого не оставил тебя в покое.