– Один Миссисипи... – подсказала она.
Хантер встретил ее глаза и снова покачал головой.
– Вот и моя девочка, – он потянулся к ней и еще раз тщательно осмотрел. С тяжелым выдохом добавил: – Кажется, мне это не по зубам, но мне нравится идти ва-банк.
– Все нормально, – улыбнулась Мэл, инстинктивно сплетая пальцы с его. – Пожалуйста. Кэролайн настояла, чтобы я надела это сегодня, так что я чувствую себя нелепо.
– Кэролайн – мой новый любимый человек после тебя, – заявил Хантер. – Она знает, что делает.
– И что же она сделала? – проказливо спросила Мэл.
– Ты мне скажи.
Мэл боролась с желанием прикусить губу, резко развернувшись, когда почувствовала, как горят лицо и шея.
– Она... Она хотела, чтобы я свела тебя с ума. В хорошем смысле.
Что-то в глазах Хантера вспыхнуло, его улыбка потеплела.
– Миссия выполнена. В самом лучшем виде.
– Спасибо, – она поблагодарила и склонила голову. – Мы идем?
– Думаю, что должен благодарить кое-кого, – пробормотал Хантер, пока она брала сумочку и выходила из дома. – Но да, пойдем.
Они поехали в павильон, Мэл была очарована изменениями, которые произошли за вечер. Вся площадка теперь была увешана лампочками, которые создавали идеальную ауру и прекрасно вписывались в музыку группы на сцене, вокруг которой горели разноцветные огоньки. Группа была хороша, не любители, а действительно отличные исполнители, как какие-то записывающиеся артисты. Она сказала это Хантеру, когда они подошли ближе, на что он пожал плечами с улыбкой.
– Мы привлекаем сюда лучших, – сказал он небрежно. – Подожди, пока не услышишь вокалистов.
Он сжал ее руку и улыбнулся. Мэл почувствовала его волнение и сравнила его со своим.
Большинство людей были пожилыми, но не все, и они, казалось, знали друг друга. Когда Хантер и Мэл вошли в павильон, раздались взволнованные приветствия Хантеру, он улыбнулся и помахал рукой.
Мэл с восхищением наблюдала, как он здоровается с каждым гостем по имени, спрашивает о детях или других знакомых и проводит легкие, шутливые беседы с похлопываниями по спине и рукопожатиями.
Он открылся совершенно по-новому.
Но каким-то образом все еще оставался собой.
Это была версия мужчины, которую Мэл видела в их личные моменты – этот легкий, теплый человек без доминирования или без соблюдения дистанции. Его улыбка и смех поражали, эти люди его действительно любили.
И он от нее не отходил.
Он перезнакомил ее со всеми, с кем разговаривал, держал за руку или обнимал за талию, притягивая ближе, не оставляя сомнений ни у кого, в последнюю очередь у нее, относительно того, что творилось у него в голове. Она получила нежные подшучивания от мужчин постарше, которые были в восторге, когда она им подыгрывала.