Все три девушки переглянулись друг с другом.
– Братство Хадсон приветствует Вас! «Dancing on the Ceiling»!
Зал разразился аплодисментами, и казалось, что Лукас, возможно, не проживет долго после своего трюка, но он что-то сказал девушкам, заставив их улыбнуться. Музыка началась, и они запели.
И отлично выступили.
Более того, они веселились, и вскоре все в комнате присоединились, кроме невпечатленной Софи, но всем было все равно. Гости поднялись со своих мест, танцевали, пели, хлопали в такт.
Хадсоны танцевали, гармонируя друг с другом, словно точно знали, что будут делать остальные. Очевидно, в юности они часто репетировали эту песню и отлично ее помнили.
Мэл ожила на сцене, и Хантер мог наблюдать, как тают годы дистанции между ней и ее родней. Она двигалась в такт на месте, хотя явно не была танцовщицей. Для нее это было не важно, как и для остальных. Эту ее сторону он раньше не видел, слои запретов Мэл отпадали один за другим перед его глазами.
Ему понравилось увиденное. Очень понравилось.
Песня наращивала темп, Лукас заводил аудиторию, играя на их волнении и удовольствии, в то время как Мэл и девочки превратились в трио, действуя между собой.
Хантер не мог обратить внимание на других, даже с очарованием и красотой Дженны и Кэролайн. Они приковывали взгляды остальных, но не его. Для него существовала только Мэл – Мэл на сцене, Мэл за камерой, Мэл, наслаждающаяся по утрам какао... Мэл в любой момент времени.
Она была постоянным сюрпризом, и ему впервые нравились сюрпризы.
Громовые аплодисменты ознаменовали конец песни, все двоюродные братья-сестры истерически смеялись.
Софи, чтобы не отстать, заставила Алексис выйти с ней на сцену с «Hips Don’t Lie», что вызвало вопросы об уровне алкоголя в их крови, хотя ничего такого не было.
Лукас снова спас вечер с Ридом и остальными парнями, запев «Friends in Low Places», но Хантер только притворился, что поет. Он продолжал смотреть на Мэл, вернувшуюся к помощникам и фотографирующую, невидимую для всех остальных.
По его мнению, Мэл еще не выглядела прекраснее, чем когда она смеялась со своими сестрами на сцене. И единственное, чего он жаждал, так это затащить ее к себе на колени и сказать, как он гордился ею и насколько она была великолепна. И попросить ее спеть для него снова. Но не мог.
Вместо этого просто написал.
И ее румянец и улыбка того стоили.
Глава 10
Рассвет стал любимым временем Хантера. Не имело значения, куда они ходили, сколько говорили или молчали. Присутствия Мэл хватало. А также возможности прикоснуться или украсть несколько поцелуев. Или просто наблюдать за ее работой.