Лекарь плотно прикрыл за собой дверь и, поджав губы, откинул мое одеяло. Интересно, за что он меня так не любит?
— Извольте показать мне ваш язык, Ваше Высочество.
Я послушалась. Видимо на моем языке было нечто крамольное, так как он состроил неприязненную мину и начал пощипывать мои запястья. Потом, прижав к моей груди большую деревянную трубку, он попросил:
— Соизвольте дышать.
— Хорошо, — прохрипела я.
Он отшатнулся.
— Вы хрипите! — Лекарь ткнул в меня обвиняющим пальцем.
— Да, — я попыталась откашляться. — У меня болит горло, и сел голос.
Убрав трубку в карман и вернув одеяло на место, лекарь недовольно покачал головой.
— Ну что ж, Ваше Высочество, опять вы взялись за старое! — Он распахнул дверь, впуская посетителей в мою спальню.
Я была слишком слаба, чтобы ненавидеть его. Зажмурив глаза, я натянула одеяло до носа и попыталась отвлечься от происходящего.
— Горло человека — всего лишь канал для выражения мыслей и чувств, — гнусаво начал лекарь, обращаясь к набившимся в комнату обитателям замка. Ее Высочество Вивиан Риссольди скрывает свои чувства, и она наказана болями в горле. Ей должно быть очевидно, что именно следует сделать, чтобы восстановить баланс.
— А может ей налить горячего чаю, господин лекарь? — робко спросила служанка.
— Никакого чая ей не требуется. Ей станет легче, когда она станет честна с окружающими, — категорически заявил лекарь.
Я еле сдержалась, чтобы не хмыкнуть. Надо же, впервые за эти годы я была готова признать, что в словах этого шарлатана может таиться доля правды. Во мне накопилось слишком много чувств, слишком много слов. То, что я выкрикнула с окторатума Лиивиты, было лишь малой долей всего того многословия, которое то и дело норовило вырваться наружу.
Я знала, что присутствующие смотрели на меня, надеясь на ответ, и поэтому притворилась спящей. Не дождавшись моей реакции, они разочарованно высыпали обратно в коридор.
Я позволила себе проваляться в постели еще два дня. Как всегда, лекарь был неправ: я выздоровела несмотря на его обидные умозаключения. Потом я заставила себя встать, принять ванну и задуматься о будущем. Особых причин для оптимизма у меня не было, однако я рассудила, что хуже мне стать уже не может.
К сожалению, я ошиблась. В ту ночь ко мне пришло безумие.
* * *
Я проснулась от ощущения, что кто-то трясет меня за плечо. Вокруг висела сочная ночная тишина, не прерываемая ничем, кроме моего поверхностного дыхания. На вопрос "Кто здесь?" ответа не последовало. Опасливо выбравшись из постели, я зажгла свечу и тут же закричала от ужаса и упала на колени, схватившись за лицо. Не успев разгореться, свеча скатилась со стола, погружая меня в липкую темень.