Дверь распахнулась, разорвав тьму полукругом желтого света, и вбежавший в спальню стражник склонился надо мной. От него пахло усталостью и страхом.
— Что с вами, Ваше Высочество? — Он сонно оглядывался по сторонам, держа наготове нож.
Не отнимая рук от лица, я невнятно пробурчала: — Ничего плохого не случилось, ступайте. Я шла в ванную комнату и… ударилась.
Он неохотно удалился, и, услышав хлопок двери, я опустила руки и снова зажгла свечу. По полю зрения расползались черные, округлые пятна. Они наслаивались друг на друга, множились, скрывая от меня окружающую действительность. Став на четвереньки, я тяжело дышала, дрожа от ужаса. Холодный пот стекал по моей спине, пропитывая тонкую сорочку. Я догадывалась, что предвещали эти пятна, хотя мне и не рассказывали о том, как именно проявится начало безумия. Почему же оно началось именно сейчас, когда я обессилела и признала поражение? Какой бессмысленный вопрос.
Внезапно мне показалось важным запечатлеть происходящее со мной на бумаге. Зачем? Не знаю. Надеялась ли я, что, вылившись на бумагу, эти пятна исчезнут их моих глаз и никогда не вернутся? Собиралась ли я показать их кому-то, чтобы убедиться, что они — всего лишь часть моего сна?
Накинув шаль, я вышла в коридор, умудрилась улыбнуться стражникам и попросить их оставаться на месте. Дойдя до своего кабинета, я сняла со стены потухший масляный факел, зажгла свечи и достала толстый лист пергамента, который мы использовали для официальных посланий. Наклонив факел, я наблюдала, как густые капли черного, сгоревшего масла падали на пергамент и сливались друг с другом, становясь похожими на гроздья винограда. Горький запах заполнил мои ноздри, и я получила от этого странное удовлетворение.
Между тем, пятна не исчезали. Теперь уже чернота заполнила почти все поле зрения, и я, все еще держа в руке потухший факел, вслепую опустилась в кресло. Это оказалось очень вовремя, так как перед моими глазами понеслись полосы яркого фиолетового света, оставляя за собой мириады искр. Когда поток остановился, черные капли начали исчезать так же быстро, как и появились. Маленькими запятыми, они крутились на месте, потом уносились куда-то за пределы моего зрения, подхваченные фиолетовыми линиями. В ушах зазвенели странные переливы. Это настолько отвлекло меня, что, когда я почувствовала прикосновение к своей руке, то закричала в голос.
— Отдай мне факел, ты его уронишь.
Трой с интересом смотрел на масло, разлитое по пергаменту. Картина уже не была похожа на гроздь винограда, капли слились в одну бесформенную черную лужу. Я разрешила ему взять факел и потянула пергамент на себя. Я не хотела, чтобы Трой был рядом, чтобы он был частью происходящего со мной. Было достаточно того, что он появился в кабинете и теперь единственный во всем замке знал мою тайну.