За этим благим делом дед меня и застал, тихо, как кот, войдя в дом. Петь я к тому времени, правда, уже перестала, но из-под кровати ещё не вылезла.
— Ты с огородом приехала помогать или по деревне без дела шляться и дурью маяться тут? — прокаркал он, напугав меня до посинения. — Что ты под моей кроватью забыла?
Со стонами, кряхтя и подволакивая нестерпимо тут же заболевшую ногу, а за всеми своими ритуальными действиями я как-то подзабыла, что она болит, выползла из-под кровати.
— Пуговица оторвалась, ищу вот, — находчиво соврала деду. — С огородом разберусь, не переживай, — усыпила его бдительность.
— Ужинать будешь? — спрашивает.
У нас так. Война-войной, а обед по расписанию. Всегда. И ужин тоже.
— Буду, — говорю.
— Накрывай тогда, не толкись без дела.
Я даже, грешным делом, подумала, что переборщила с его участием в моём нездоровом состоянии. Быстро наметала на стол, и мы сели вечерять. Дед достал своё «лекарство».
— Выпьешь?
— Выпью.
— Тогда доставай рюмку.
Дед, под края, налил нам обоим своего термоядерного самогона, вечно отдающего жжёной резиной. Произнёс свой вечный, полный глубокого смысла тост: «За всё хорошее!» и опрокинул рюмку в рот целиком, не растягивая. Годы тренировок давали о себе знать. Мне так хотелось, чтобы он, как в кино про ужасы, поперхнулся своей огненной водой, схватился обеими руками за горло, упал на пол и начал корчиться в невообразимых муках, с хрипом выплевывая из себя железные фиксы и просьбу: «Прости и помоги!» Но этого, к великой моей печали, не произошло. Он с явным удовольствием выпил и с ещё большим удовольствием закусил выпитое хорошим куском варёной свинины из супа. Потом, всё с тем же тостом, мы выпили ещё пару раз, плотно поели. Аппетит у меня разыгрался просто волчий, и я от деда не отставала ни в распитии самогона, ни в поедании щей. Убрала со стола, дед спел свою любимую песню и ушёл закрывать стайки.
Саши с Мариной всё не было. Я пару раз позвонила им на домашний телефон, но никто не ответил. Поняла, что они увлеклись поисками тёлки и приедут за мной не скоро, если вообще приедут. Дед вернулся со двора, основательно запер двери, начал готовиться ко сну. Спать всегда ложился рано, «с курями», как говорила бабушка.
Мне тоже особо нечем было заняться, да и устала я крепко после такого путешествия, поэтому тоже, правда, не раздеваясь, прилегла на диван, в надежде, что ребята за мной всё-таки заедут. И тут же, молниеносно, уснула и так же резко, как от толчка, проснулась, как мне показалось через минуту, хотя на улице уже было совсем темно, а легли мы засветло и было понятно, что проспала я пару часов точно.