Конечно же, я знаю прекрасные семьи, где муж священник, а супруга — врач, педагог и т. д. Таких союзов очень много, но сохраняются они только при соблюдении одного простого правила — когда жена воцерковляется и принимает образ жизни и график, в котором живут священники. Когда она помощница и соратница, иначе никак. Иначе только — перелом души. У обоих. Но батюшке во стократ тяжелее. Он не только с женой венчан. Он, прежде всего, венчан с Церковью, и бросать Церковь не менее мучительно, нежели жену.
Не хочу никого пугать и морализировать. Хочу поделиться опытом и попросить наставников юных отроков и отроковиц, стремящихся в семинарии готовить их к тому, что великолепное знание устава, успехи в гомилетике, пятёрка по церковному пению и дирижированию — это не всё. Этого мало для того, чтобы достойно жить, хорошо служить и быть добрым пастырем и приличным регентом. Расскажите им, что «два в плоть едину» — это не один день в белом платье с фатой и не волнительно-таинственный день хиротонии. Это большой-пребольшой путь, идя вместе по которому должно быть нестрашно оказаться и в чистом поле, где, разложив антиминс вместе, едиными усты и единым сердцем послужить Богу. Вместе читать утреннее и вечернее правило, не прячась в соседней комнате от своей второй половины, для которой это лишь скучный и непонятный обряд, а не образ жизни.
И жаль, что мне, восемнадцатилетней студентке, никто об этом не рассказал в своё время. А надо было.
Баритон мой женился. На регентше из Питера, воспитаннице регентского класса. Служат вместе в пригороде. Он служит и читает, она поёт, а сын четырёх лет кадило подаёт.
Несколько слов о паломничествах
Некоторым моим друзьям кажется, что я большая любительница паломничать по святым местам и истово там молиться. Это, увы, не так. Молиться предпочитаю в глубоком одиночестве, а места, где собирается чуть больше, чем трое, желала бы обходить стороной, но, увы, не получается. Не то, чтобы я мизантроп, но... Да. Я мизантроп. Простите, это, видимо, какое-то отклонение, но уж что выросло, то выросло. А, возможно, это просто профессиональная регентская деформация, ничего уж с этим не поделать.
Только не поймите меня превратно, пожалуйста. Я не злюсь, не раздражаюсь и не впадаю в ипохондрию при виде толпы, вовсе нет. Мне просто везде смешно. Глаз мой устроен, как перископ, он вращается, как совиная голова, по всем направлениям и подмечает вещи, на которые нормальный человек и внимания не обратит, а я замечу и начинаю внутренне безудержно веселиться, грешница окаянная.