Путь к Богу у всех разный, как все мы знаем. Не раз я наблюдала, как вчерашний агностик и даже атеист становился верующим человеком, и об одном таком случае, который произошёл в моей семье, я хочу рассказать.
Предваряя вопросы, сразу скажу, что всё, о чём я напишу, чистая правда, без прикрас. Для религиозных людей в ней нет ничего необычного, для тех, кто мало сталкивался с церковной жизнью, это может показаться мистической выдумкой, для скептиков — стечением обстоятельств... Все реакции я заранее знаю.
Но у этой истории есть свидетель, который подтвердит каждое написанное мной слово. Это моя двоюродная сестра, которая до того момента пусть и не была воинствующей атеисткой, но была агностиком-скептиком, для которой мир духовный был сродни бабушкиным сказкам. Но не буду никого томить, расскажу всё по порядку.
Мы с тогда ещё годовалым Илюшкой гостили у моей сестры Елены на Горном Алтае. Уже несколько лет к тому времени у Лены жила наша бабушка с отцовской стороны Анна Макаровна. Она «обезножела» после второго инсульта, и внучка, которую она вырастила с младенчества, забрала бабушку к себе.
Бабуле на тот момент было уже 82 года, но, несмотря на преклонные лета и невозможность самостоятельно передвигаться, Анна наша Макаровна сохраняла ещё относительно трезвый ум и бодрость духа.
Мы, честно признаться, были уверены, что бабушка при хорошем уходе смело протянет до девяноста, но не случилось. Третий инсульт случился с ней в одночасье, не оставив ни ей, ни нам никаких шансов даже на надежду.
Ближайшая городская больница чуть не в ста километрах. Скорая, конечно, приехала, но и без вердикта врачей было понятно, что везти бабушку в больницу — это только добавлять ей ненужных страданий, и надо просто дать человеку спокойно уйти. В селе есть фельдшеры, совершенно невероятные Катя и Люба, о которых можно написать отдельную книгу, они и приходили к умирающей, ставили уже бесполезные для неё, но всё ещё нужные нам уколы, помогали переворачивать, делать массаж, утешали.
Бабушка уже не говорила, не шевелилась, жили только глаза, которыми она только безостановочно плакала при виде нас. Ей было очень тяжело, страшно, и это было видно, мы страдали вместе с ней, но помочь, увы, было уже не в наших силах. А смерть всё не приходила. И уже началась пневмония, прежде тихое её дыхание превратилось в какой-то страшный хриплый клёкот, который не было слышно только на улице. Мы старались помочь, но...