— Батюшка, а как вы служить собираетесь без книжки? Мы тоже не захватили, на вас понадеялись. (И опять заржал.)
Батюшка вытащил из авоськи кропило, постучал им себе по лбу:
— Вот здесь все мои книги. Ныне и присно, и во веки веков.
Мы по привычке хором ответили ему: «Аминь!» С этого момента окончательно стало понятно, что нашу панихиду шегарцы запомнят надолго.
Доскрипели мы на своей таблетке до деревни, которая ещё не ведала, что ей предстояло пережить в ближайший час. И там всё ещё пели птички и светило солнышко.
У сельсовета нас уже ждали. Начальство при полном параде, в пиджаках и «гаврилах», с алыми бантами на лацканах и флагом СССР ждало «живого попа с монашками». Митинг без нас не начинали. Я вышла им навстречу с дверью в руках, как со щитом и с пасхальным приветствием:
— Христос воскресе!
Старые партийцы, безусловно, были готовы к тому, что наша церковная компания не совсем от мира сего, но, похоже, мне удалось их тогда удивить. Ничего мне не ответили стойкие коммунисты, промолчали.
— Воистину воскресе! — ответил мне Егор-«мышиная голова» и вырвал дверь из моих натруженных рук.
Отец Сникерс тоже не подвёл. Пока я расшаркивалась перед торжественными селянами с дверью наперевес, он выудил из кармана чекушку, плеснул из неё святой водицы на кропило и с криком «Воистину воскресе Христос!» начал окроплять оторопевших мужиков, стараясь попасть в лицо каждому. Мужики утирались горстью, в их рядах росло смятение, которое закончилось бегством от христославца на безопасное расстояние.
Егор курил с видом санитара из отделения тяжких психических расстройств, отрок Димитрий ржал, сёстры заматывали лица платками на манер хиджаба, чтобы в торжественно-печальный момент не испортить панихиды своими смеющимися мордахами. Птицы уже стихли, но солнце ещё продолжало светить.
Самый смелый партиец, удостоверившись, что святая вода в бутылочке иссякла, приблизился к нашему бате и задал деловой вопрос:
— Товарищ батюшка, давайте будем начинать, народ заждался. Только мы ваших правил не знаем, как по регламенту положено? Сначала митинг, а потом панихида, или наоборот? Давайте решим.
— Христос впереди всех! Что тут думать? Сначала панихида, а потом митингуйте хоть до Второго Пришествия.
Вежливые перестроечные коммунисты переглянулись и повели нас на нашу Голгофу.
У мемориала на площади собралась вся деревня в праздничных нарядах, с шариками, транспарантами и чем-то ещё, советско-праздничного разлива, деталей, увы, не помню. У самого памятника воинам-победителям установлены шесть стоек с микрофонами и огроменные колонки, поодаль — кумачовая трибуна для оратора с гербом Советского Союза, красиво вышитого гладью.