– Ах ты, маленький неблагодарный ублюдок! – крикнул Бородин и выругался, едва сдерживая крики о помощи. – За что ты так? Кто тебя таким вырастил? Разве не я строил дом, в котором ты теперь живешь?
– Да если бы твоя воля, нас бы сюда никто не пустил! Мы сами взяли, что у нас теперь есть, – огрызнулся подросток и убежал, а у Серафима Серафимовича впервые за долгие годы к горлу подступили слезы.
С тех пор жизнь его окончательно превратилась в страдание. Когда у Бородина в стену вросли руки, Ильшат окончательно почувствовал себя хозяином в доме и уже не боялся подходить к беспомощному человеку. Однажды даже подпалил тому усы, за что, впрочем, был больно укушен.
Последнюю свою неделю, перед тем как окончательно врасти в стену, Серафим Серафимович ничего не ел и ни с кем не говорил – забитому Галымжану лишь несколько раз удалось принести ему воду тайком от старшего брата и вечно ябидничавшего Замама. Напоив Бородина, Галымжан сразу же убегал. Когда снаружи осталось одно лицо, Ильшат с Замамом и вовсе закрыли его огромным старым шкафом. Чтоб не докучал. Однажды утром со стороны стены раздалось жуткое глухое мычание. Когда шкаф отодвинули, поверхность была девственно чиста. Серафим Серафимович Бородин врос в стену.
Узнав о событии, радостная Галина Андреевна лично приехала осмотреть свое приобретение. История с Бородиным ее вообще не смутила, у чиновницы были дела поважнее. Полным ходом шла подготовка к важнейшей сделке в ее жизни, сулившей баснословные барыши. И Чайкина хотела, чтобы договор был подписан именно здесь, в замечательном трехэтажном особняке. Несколько часов обильно напомаженная женщина гуляла по жилищу и прилегающему участку: разглядывала колонны, смотрелась в зеркала и оценивающе щупала статуи и барельефы, как обычно щупают на рынке яблоки. Вообще, в чиновнице было что-то базарное. Хотя возможно, что это была общая особенность ее поколения.
– Каковы хоромы! Не дом, а дворец! – восторженно вскрикнула Чайкина и от удовольствия зажмурилась. – Вот заживу!
Галина Андреевна тотчас взялась доводить особняк до ума. Первым делом обнесла черным шестиметровым забором, сплошь утыканным видеокамерами, перед ним натянула два ряда колючей проволоки. Установила дорогую иностранную сигнализацию, воздухоочистители, вставила бронированные двери и пуленепробиваемые окна, настроила различные защитные экраны и приспособления против взлома. Поначалу она хотела установить в дом множество умных систем и даже планировала заменить семью Ильназ какими-нибудь роботизированными устройствами, но интеграция высоких технологий в древнее здание заняла бы несколько месяцев, а работ и так было запланировано выше крыши. Чайкина решила заняться этими вопросами уже после того как будет подписана сделка ее жизни.