– В Тартарии от этого жить легче не становится, – вставил Эдуард Клецка, с опаской покосившись на майора Безродова, но тот проигнорировал реплику.
– Наверху лучше знают, – и Надюша развела руками, как бы демонстрируя свою покорность и общее бессилие.
– Я могу рассказать вам про операцию против дикарей, в которой я участвовал недавно, – с вызовом сказал Безродов и насупился.
– С удовольствием послушаем, – ответила Чайкина, подливая в бокалы гостей шампанское.
– Дело было месяц назад. Мы знали, что эта сволочь прячется в катакомбах, надежно скрытых под зарослями этого проклятого борщевика. Недавно дикари напали на самосвалы, которые везли столичный мусор на помойку.
– А ведь раньше их мужчины искали на свалках, чем поживиться! Какая неблагодарная мразь! Значит, мы их кормим со своего стола, а они нападают! – гневно воскликнул Свиристелов.
– Больше кормить не будем! Теперь мусор посыпают специальным отравляющим веществом, которое делает жизнь дикарей просто невыносимой. Дохнут пачками. Чем ближе к свалке, тем больше. Мы находили трупы с такими раковыми опухолями – жуткое зрелище! И главное, действует не сразу. Целыми племенами их выкашиваем.
– Ну, правильно. Подрываете экономическую базу борщевистов. Побочные продукты нашей цивилизации – это их хлеб! – одобрил Мэтью. – Впрочем, как только полным ходом начнется добыча свалочной нефти, наши ЧВК защитят помойки от всего этого дикого сброда, загонят его обратно в заросли!
– Так или иначе, три машины при первой атаке сгорело. Еще два десятка застряло на борщевичных полях. Тоже потом сожгли. Вернулось всего две. У врагов же какая тактика? Посеять панику среди водителей. Сожгут пару самосвалов, – в начале и в хвосте колонны – остальные с перепугу дают деру в поля. А когда застрянешь среди пятиметрового борщевика, то что делать? Даже направления не разберешь, куда идти. Я уж не говорю про ожоги от ядовитого сока. Выйти из машины в таких условиях – верная смерть. Жуткая смерть!
– Ужас! Где мы живем? Где мы живем? – произнес Эдуард Клецка, вперившись глазами в одну точку и закручивая ус.
– Но вы же правозащитник, господин Клецка! – хитро прищурившись, ответила Галина Андреевна.
– Я нормальных людей защищаю. Таких, как ваша Ильназ. Таких, как вы! А тут какие-то изверги, обезумевшие животные.
– Ну не суть, – примирительно махнул рукой Безродов. – Очертили мы район. Напалмом – раз! Отрезали пути к отступлению. Высадились. Одна группа – у реки, а наша – прямо на свалке, на самый высокий холм. Видели бы вы, как это все выглядело! Стою я со своими ребятами прямо на вершине мусорной горы. На нас – новенькие серенькие костюмы, специальные защитные скафандры. Стройные стоим, в рядочек. В километре справа – стена огня, в километре слева – стена огня. Пылает борщевичок. Впереди – река, вижу, как наши там высаживаются. Ну, мы на господствующих высотах турели поставили, построились и вперед, заросли прочесывать.