– На правах литературного классика и аристократа я призываю вас не доставать ключ и не пить эту жидкость! Просто ложитесь спать!
Свиристелов заливисто рассмеялся и хлопнул в ладоши. Он поднял пузырек как стопку и громко произнес:
– За вас, Радищев! За вашу честность, которая не ведет никуда! И за ваши наставления, не нужные никому, кроме древних!
Идеолог осушил пузырек залпом и вытряхнул ключ на ладонь. Это и правда был ключ от сейфа. Но что-то пошло не так – будто огонь разливался вниз ото рта через пищевод к желудку. Страшная боль пронзила внутренности журналиста.
– Это не водка! Ты соврал! – прохрипел Свиристелов, хватаясь за брюхо, которое будто выгорало изнутри.
– Водка, просто царская.
Ревя, словно раненый медведь, спотыкаясь и падая, но не выпуская из рук злосчастный ключ, бросился Свиристелов прочь из своих комнат. Вместо крика о помощи из его рта доносился странный звук, – нечто между хрипом и бульканьем – и когда он, уже издыхая, упал у входа в гостиную, то ничего не смог объяснить ошарашенным людям, выбежавшим на помощь. Смюрдофф обомлел и сделался белее снега, Чайкина закрыла лицо руками, и лишь Безродов еще сохранял спокойствие.
Майор проверил состояние идеолога, быстро сделал вывод о химическом ожоге, достал пистолет и бегом бросился в комнаты страдальца. Здесь он не нашел ничего необычного. Лишь бюст Радищева был зачем-то поставлен на стол, а губы мыслителя приняли странный фиолетовый оттенок. Словно каменное изваяние только что пило вино. Отбросив фантастические версии и, второпях обыскав комнаты Свиристелова, майор вернулся обратно ни с чем. Журналист меж тем уже пускал пену изо рта и дергался в ужасающих конвульсиях.
– Как же помочь? – бегала вокруг Чайкина.
– Его не спасти. Еще пара часов страданий и ваш журналист – труп, – произнес майор без тени эмоций. – Если не облегчить участь уже сейчас.
Финансист понимающе кивнул, а чиновница разразилась рыданиями. Раздался выстрел. Свиристелов отошел в мир иной.
Итак, в доме было четыре трупа и никакого понимания, что происходит. Если гибель Надюши еще можно было списать на случайность, то смерть идеолога убедила троицу в том, что кто-то на них охотится и делает это особо изощренным способом. Безродов лихорадочно прокручивал в голове самые различные версии и не мог остановиться ни на одной. Финансисту же и вовсе становилось не по себе, хотя признать это он боялся.
– Это было зажато у Свиристелова в руке, майор, – тихо произнес Мэтью, когда Галина Андреевна успокоилась, и показал ключ от сейфа. – В сумочке мы проверили. Там пусто. Так что этот ключ – оригинал.