Костя закатил глаза. Марина нахмурилась.
— Вывалился из байдарки, чуть об камни голову не расшиб. Митька Токарев вытащил, — отчитался Бирюков.
— Ты!!! Ты почему мне не сказал? — продолжала верещать Малинина.
— Ой, сбавь тон-то. Чего орать? — поморщился Костик. — Не спрашивала, вот и не сказал. Все же живы.
— Но, Костя…
— Хорош, Крись. Марин, подкинуть тебя?
— Нет, спасибо. Я вызвала машину, — и она подошла к такси, которое как раз подъехало. — Кристин, узнаю, что трахаешься в офисе, уволю.
— Ага, — хихикнула Малинина.
— Я не шучу, — очень серьезно проговорила Марина, наслаждаясь, как с лица подчиненной слетает глупая улыбочка, и уехала.
Марина, как ни старалась, но все время возвращалась мыслями к разговору с Костей о Байкале, к его поцелуям с Кристиной, к ревности и злости. Ей были совсем не кстати эти эмоции, ведь девушка ехала встречаться со Стасом. Они наконец оформили развод на бумаге, но бывший муж отчего-то захотел с ней встретиться сегодня вечером. Марина была сбита с толку кучей мыслей и эмоций по этим поводам. Даже приехав в ресторан, где ее ждал Стас, она не смогла сконцентрироваться на разговоре. Да и сам Иванов говорил общими фразами, ходил вокруг да около. И только, когда Марина начала раздражаться, выпалил: «Я хочу отдать тебе деньги за квартиру». Девушка так обалдела, что дважды просила повторить.
Оказалось, что Стаса мучила совесть. Все-таки они вместе платили ипотеку, хоть и небольшую. Он заявил, что все равно продает квартиру, чтобы купить двушку, и хочет войти в новую жизнь и новую жилплощадь с чистым и легким сердцем. Потом он рассказал, что почти сразу после отъезда жены к нему на работе стала проявлять интерес девушка, которая теперь была от него беременна.
Марина вернулась домой с тяжелым сердцем. Она старалась не злиться на Стаса, его беременную подругу, Костю с развратницей Кристинкой, но получалось скверно. Ей казалось жуткой несправедливостью то, что у всех есть личная жизнь, кроме нее. Особенно у Стаса. И ребенок. У него будет ребенок, которого она так хотела. Марина не смогла ничего сделать, она проплакала в подушку полночи, не найдя утешение даже в двухстах тысячах от бывшего мужа, которые теперь лежали в банке. Там же томились еще четыреста сотен, которые она откладывала на квартиру. Марина так хотела в скором времени пойти в банк, чтобы взять заем на долевое строительство, но теперь ей было пофиг. С родителями она жила мирно, детей у нее не было, мужика — тоже. Только работа. Иванова как никогда поняла, что упускает в этой жизни что-то важное. Ей было уже тридцать лет, а в багаже ничего, кроме неудачного брака и карьеры.