— Видишь? Живой! Я же обещал.
— Да ты просто прелесть, — поддакиваю я.
Застывший Туан так и стоит с драконышем, а Дамиан подходит ко мне и крепко-крепко обнимает.
— Как я замёрз!.. И устал…
— Ваше Величество, — скребётся в приоткрытую дверь уже знакомый мне человек-крыс. — Вы хотели принять посольство человеческих королей…
— Я устал! — рявкает Дамиан и снова поворачивается ко мне, утыкается носом мне в шею. — М-м-м, Виил, какой же ты тёплый…
— Но Ваше Величество, — несчастно возражает крыс. — Они уже три дня ждут.
— Ещё подождут, — ворчит Дамиан. Потом резко оборачивается. — Ты, червь, смеешь мне… М-м-м! — это я кладу руки Властелину на щёки. И правда ледяные. — Виил, ты просто чудесен…
— Угу, — я смотрю в окно, на закат. Он красивый, хоть и зловещий со всеми этими тучами и чёрным цветом…
— Пойдём погуляем в саду, — предлагает Дамиан. — Солнце… Ты же любишь. О, и брата захватим. Пусть он нас развлекает.
— А… А может…
— Идём!
Я задерживаюсь у шкафа, достаю тёплый плащ и сапожки. Туан, бережно усадив драконыша на диван, помогает мне.
— Спасибо, — шёпотом неожиданно говорит он.
Я улыбаюсь.
— Пожалуйста.
— Виил! — рычит из коридора Дамиан. — Я ненавижу ждать!
— Иду, ненаглядный мой!
Ромиона так и приводят в сад под мышку с книгой. Дамиан, до этого развлекавшийся превращением льда в замёрзшем фонтане в разные фигуры (в основном жертв пыток), тут же тянется посмотреть.
— «Страсти по демонологу, или мой нежный некромант»? — читает он. Смотрит на невозмутимого Ромиона. — Серьёзно?
— Это лорд Вертек, Дами, — улыбается Ромион. — Новинка. Раздобыл как раз перед тем, как у тебя крыша поехала, и ты принялся дубы рубить и цветы выкорчёвывать. Посмотри, даже с автографом. Ты же любишь Вертека.
Дамиан смотрит на брата, на книгу, на брата…
— Кто-то из нас сошёл с ума.
Ромион обводит взглядом ледяные фигуры: открытые в крике рты, вытекшие глаза, вспоротые животы и прочие прелести жизни.
— Да, и сразу понятно, кто… О, да вот же он! — Дамиан вздрагивает от неожиданности, а Ромион торопливо подходит к одной из каменных статуй, присыпанной снегом. — Вот же. Вертек. За что ты его?
— По-твоему, я должен помнить? — усмехается Дамиан. — Я даже не помню, кто это.
— А вот память, милый брат, раньше тебя не подводила, — задумчиво тянет Ромион, разглядывая каменного лорда.
— На что ты намекаешь? — прищуривается Дамиан.
— Намекаю? Я прямо говорю. Ты слабеешь, брат. Бессердечие не идёт тебе на пользу. Всё, как ты знаешь, начинается с малого: сначала провалы в памяти, потом кошмары, потом слепота, а потом…
— Слепота? — повторяет Дамиан. — А это интересно… Знаешь, брат, мне бы не помешал такой советник, как ты. Только, видишь ли, некоторые считают тебя законным правителем Сиерны.