— Ну правда, как тебе — ты же добился своего. Чего не радуешься? И я ещё спасать тебя должна. Я? Тебя? Ну что ты там бормочешь? Как я тебя бедного достала?!
— Ты ничего не понимаешь, — громче повторяет Туан, поворачиваясь ко мне. У него пронзительные глаза, и до этого яркие, а сейчас словно светятся. — Ничего.
— Ну куда мне! — фыркаю я. — Это ты у нас самый умный. «Я Властелина взращу, я его контролировать буду!» Ну как? Подчиняется он тебе?
Туан снова отворачивается, и я не выдерживаю — встаю и иду к нему. Чую, будет драка. Сейчас ещё чуть-чуть себя накручу…
Туан снова оборачивается. Молча. С ненавистью смотрит.
— А я тебя тоже ненавижу, — говорю, глядя ему в глаза. Мне страшно: на меня ещё никогда так не смотрели. С таким желанием… чтобы меня не было. Чтобы мне было плохо. Чтобы я сгинула. — Ненавижу, потому что это ты во всём виноват. — Неправда, я так не думаю! Но сейчас мне хочется говорить гадости, ударить эту ненависть больнее, чтобы она исчезла, она, а не я. — Ты сделал это с Дамианом, из-за тебя он такой. И в следующий раз я оставлю тебя висеть на том столбе. Или куда он ещё тебя повесит. Потому что ты это заслужил. Дамиану на тебя плевать. Он мне сам говорил. Говорил, что в мире найдётся другой дракон, если тебя не будет, так что ты…
Я так увлеклась, что не заметила, как взгляд Туана изменился: ненависть сменила страх, страх — ужас, а потом — ярость. И сами глаза меняются тоже — полыхают алым, лицо вытягивается, руки сверкают золотом…
Рыча, Туан бросается на меня.
Отпрянуть я успеваю, но спотыкаюсь о ковёр — в итоге мы летим на пол вместе, я и Туан. Туан ещё и никак не может определиться с формой: от него несёт пеплом и душит жаром, вцепившиеся мне в шею ногти удлиняются и заостряются, царапаются так больно, что я чувствую, как по спине, к лопаткам что-то течёт, и тут же понимаю: кровь.
Кажется, этот неудачник-дракон решил меня убить.
Нет, я конечно, не думаю так стройно, катаясь с ним в обнимку по полу и пытаясь стучать головой Туана о все более-менее острые предметы вроде ножки кресла. Я в это время вдохнуть пытаюсь. Но просто сам способ — изумителен. Был бы Туан вменяем, снял бы с меня перчатку и приволок к Дамиану, пока Габриэль где-то бродит. Но нет, Туан решил всё сделать сам. И у него бы получилось, обязательно бы получилось — я уже теряю сознанию, перед глазами темнеет, а в ушах звенит.
Так что свист плети я пропускаю. Туан в это время сидит на мне, душит, но от удара вздрагивает, разжимает пальцы…
Снова свистит плеть. Жуткий звук.
Туан скатывается на пол, под ноги замахивающемуся Дамиану, сжимается в комок. Когда плеть опускается ему на спину, разрывая рубашку, он только вздрагивает. Дамиан с каменным лицом снова замахивается — и я, откашлявшись, решаю, что с меня хватит.