Ренцо пожал плечами.
— Пусть ветер решает, как ей быть.
Старик усмехнулся.
— Ты знаешь джийнарский? — спросил он. — Ты ведь понимаешь, о чем говоришь? Или твоя лисичка научила тебя нужным словам? Кто она?
— Она? Лисичка. Маленькая, рыжая, с пушистым хвостом. Сестра южного ветра с Гор.
— Это она сказала тебе?
— У меня нет оснований ей не верить.
Старик склонил голову на бок и чуть сощурился, глядя Ренцо в глаза.
— А если я скажу, что принцесса Тьяра находится дома, в Лааше, под присмотром надежных людей.
На какое-то мгновение оглушила паника. Но — нет. Спокойно.
— Хорошо, — сказал Ренцо. — Тогда как быть с этой?
— Оставить себе?
Нет, не паника — раздражение. Такое чувство, что все это надо лишь ему одному.
Огромное искушение повернуться и уйти, и пусть сам за ним побегает.
— Я бы оставил, — сказал Ренцо. — Но Гильдия пытается отобрать. Вот вернусь сейчас, а там уже вынесли дверь и увели, пока я слушаю…
Скрипнул зубами. Уже нет сил.
Старик нахмурился.
— Гильдия знает?
— Да.
Нахмурился еще больше.
— Что ты хочешь за нее?
Интересный вопрос. И ведь если ответить честно — никто не поверит.
— Хочу отправить ее домой.
— А для себя?
— Для себя… — он вздохнул… больше всего для себя в этой истории хочет не сдохнуть. — Для себя хочу развестись с женой, получить денег и уехать в Алеру, к чертовой матери. Выращивать виноград.
— Деньги, значит.
Ренцо ухмыльнулся.
Когда говоришь о деньгах — тебя сразу воспринимают всерьез.
— Да, — согласился он. Пусть так.
— Сколько?
— Сколько можно получить за лисичку, которая сейчас дома, под присмотром надежных людей?
Старик криво ухмыльнулся в ответ, но почти с одобрением, оценил.
— Приводи ее сюда, завтра на рассвете. И тебе заплатят. Достаточно, чтобы спокойно выращивать виноград до конца своих дней.
Так просто?
— И кому я ее передам? Тебе?
— Мне.
— И как я могу быть уверен, что после этого с ней ничего не случится? Что ты не передашь ее Гильдии, вон там, за углом? Что на вас, в конце концов, не нападут по дороге?
— Это уже не твое дело, — сухо сказал старик.
— Так вышло, что мое. По договору опеки я отвечаю за нее головой. Безусловно, сниму браслет, перед тем, как передать ее вам, но, тем не менее, если что-то пойдет не так — это очень даже мое дело.
— Если ты снимешь браслет, то об этом немедленно узнает Гильдия.
— Да. Дальше уж вы сами справляйтесь.
— Гильдия узнает о том, что ты добровольно освободил ее, — в голосе старика впервые сомнение.
— Да, — согласился Ренцо. — Узнает.
— И после этого ты рассчитываешь выращивать виноград?
— А уж это, прости, тебя не касается.
Старик причмокнул, покачал головой.