— Это ваша дочь, сеньор.
Ренцо, признаться, растерялся, не был готов.
— Я его любовница, — Мэй обворожительно улыбнулась, сунула хозяину в нос браслет на запястье. — И его трофей. Вот. Все законно. Идемте, покажите, что у вас есть. Я хочу зеленое.
Не сомневаясь в себе, гордо подняв голову — настоящая принцесса. Ренцо невольно залюбовался. И все же… слишком юная для него. Это так бросается в глаза?
Мэй выбрала бледно-голубое, и еще что-то — ей упаковали и показывать она отказалась.
— Тебе понравится, — улыбнулась загадочно. — Ты же сказал, что я могу выбрать все, что захочу? Ты не против?
— Конечно, — согласился он. — А что там?
— Дома увидишь.
Это было так прекрасно — представить, хоть на минуту, что они сейчас придут… домой! И никуда не нужно спешить.
— Моя любовница, значит? — он открыл ей дверь, придержал, и когда она чуть задержалась, проходя мимо, успел поцеловать в шею.
— Я порчу тебе репутацию приличного человека? — весело спросила она.
— Откуда же у меня репутация приличного человека?
Она вдруг нахмурилась.
— Мне не понравился этот человек. Платья у него хорошие, но мне не понравилось как он…
Мэй замялась.
— Как он назвал тебя моей дочерью?
Кивнула.
— Это не правильно, — сказала почти с обидой. — И потом, мой отец был намного старше тебя.
Ренцо фыркнул. И про себя тяжело вздохнул. Эмиру Эрдо было сорок три, всего-то пять лет разницы. Конечно, эмир женился рано, как обычно не принято в Илое… и все же — пять лет. Но старым Ренцо себя пока не считал.
— Ты очень смелая, — сказал он. — Удивительная. Спасибо тебе.
Мэй покачала головой.
Но никто посторонний не увидит ее сомнений.
На улице зажигались огни.
Если что, от ножа, пристегнутого на ремне, будет мало пользы. Но только нож можно носить открыто. С другого бока под сюртуком пистолет. Патронов мало, новые он так и не успел найти, но в магазине осталось еще четыре. Четверых, по крайней мере, пристрелить сможет. Если повезет.
К тому же, сегодня Ренцо пару раз видел джийнарцев, пусть и издалека. Юттар прислал охрану? Или они сами попытаются перехватить?
Ренцо старался вести Мэй по самым шумным и оживленным улицам, никто не станет открыто нападать в толпе.
Но ждали их дома. На лестнице.
Ренцо шел первый, но Мэй раньше почувствовала их. За поворотом лестничного пролета, в нише, стояли тихо и неподвижно. Мэй молча и резко дернула за руку, назад и вниз, Ренцо успел пригнуться. И тут же в стену, рядом с тем местом, где только что была его голова, грохнул топорик, кроша кирпичи.
Ренцо еще успел перехватить руку с топором и, ударив по ногам, перебросить через себя, спустив первого с лестницы. Даже топор остался у него в руках. Но тут же ему в лоб уперся наконечник арбалетной стрелы.