— Я ведь разрешаю тебе выходить из спальни, — выступил я. — Разве ты не рада?
Кора бросила тарелку мне в голову.
****
Мне всегда нравилось, что Кора была бойцом. Нравилось, что она никогда не сдавалась.
И все же мне было невыносимо наблюдать за тем, как она изводилась.
На большой лужайке зверь приказал бежать, и я бросился по траве к Коре, но не позволил ему проявить себя.
Каждое ее рыдание, каждый вздох пробивали дыру в моем сердце. Длинная золотая цепь струной тянулась от самого поместья, однако Кора упорно рвалась вперед и боролась.
Лучше пусть борется со мной.
Я грубо схватил ее за талию и прижал к своей груди.
— Хватит!
— Отпусти меня! — кричала Кора, пока я нес ее в дом. Тут же натяжение цепи ослабилось. — Будь ты проклят, Гидеон. Верни меня обратно! — ее голос охрип от удушения или рыданий. Может, от того и другого. На горле Коры остались яркие красные следы.
Ни за что на свете я не отпустил бы ее и не вернул обратно.
Сжав кулаки, она начала бить меня по плечам. Сильные удары отдавались даже в моих голенях.
У меня затвердел член, становившийся все жестче с каждым шагом. Зверю нравилась агрессия.
Но не мне. Не когда каждый удар сопровождали надрывные рыдания. Быстро обессилев, Кора беспомощно расплакалась у меня на плече.
— Больше никогда так не делай, — мое горло сковало болью, поэтому говорил я хрипло и резко. — Только попробуй, и я посажу тебя под замок.
— Тогда я выпрыгну из окна!
Меня окутал леденящий ужас, и зверь попытался прорваться через раны, оставленные словами Коры.
— Не смей даже говорить такое! — взревел я, и она вздрогнула, уткнувшись лицом мне в шею. Прежде чем снова заговорить, мне пришлось поднапрячься и взять себя в руки. — Ты бы спрыгнула?
— Нет, — тихо ответила Кора.
Меня тревожил сам факт того, что подобные мысли пришли ей в голову.
— Ты так сильно хочешь от меня сбежать? — сипло спросил я.
— Я хочу быть свободной! — в ее крике сквозило отчаяние, и она снова ударила кулаками мою грудь. — Разве ты не видишь разницы?
Я видел. Но не мог отпустить Кору.
По крайней мере, она вновь начала бороться.
— Кора, ты выйдешь за меня замуж?
— Отвяжись, — ответила она.
****
Несколько дней Кора ела в своей спальне и не присоединялась ко мне за столом. Луна убывала, март становился апрелем, и времени оставалось все меньше. Из башни я наблюдал за Корой, проводившей дни в южном саду, и хоть она редко покидала северо-западное крыло, весь дом уже наполнился ее ароматом. С каждым вдохом я впитывал ее сладость, окрашенную холодом и горечью, слишком хорошо знакомыми мне после долгих лет одиночества.